— Вы вовсе не коротали «тихий вечер дома» в день убийства. Я получил несколько видеопленок от местной компании кабельного телевидения, которая была нанята для документального освещения нью-орлеанского крестового похода Уайлда. Одна из пленок была с записью его последней службы. Запись была сделана полностью. Когда Уайлд в заключение своей проповеди пригласил желающих подойти к нему, сотни людей бросились к подиуму со всех уголков собора. В числе первых, кто подошел к священнику, была молодая женщина, которая пожала ему руку и заговорила с ним.
Кассиди в упор глядел на Клэр, словно пытаясь запечатлеть в памяти выражение лица женщины. Затем отпустил ее волосы и вышел, бросив через плечо:
— Это были вы, Клэр.
Зазвонил телефон, и Андре Филиппи виновато вскочил, захлопнув ящик стола. Звонок был словно укор, напоминавший, что Андре любуется фотографией своей возлюбленной в рабочее время. Он взял трубку и бодро и деловито представился.
— Чем могу служить?
— Bonsoir[3], Andre.
— Bonsoir, — ответил он уже более мягким тоном, мгновенно узнав этот голос, хотя он был тихим и сдавленным. — Как ты?
— Все еще не могу прийти в себя после случившегося на позапрошлой неделе.
Рот Андре тронула сочувственная улыбка.
— Да, жуткая была ночка.
— Я звоню поблагодарить тебя еще раз за молчание.
— Уверяю тебя, не стоит благодарности. У меня не возникло никаких проблем с полицией. Они согнали моих постояльцев, словно стадо, и задавали им вопросы, как уголовникам.
— Ты позаботился обо мне?
— Не стоит волноваться. Нет никаких записей о твоем пребывании здесь в ту ночь.
— А кто-нибудь спрашивал тебя об… об этом?
— Полиция, — с отвращением ответил Андре. — И еще я говорил с человеком по имени Кассиди.
— Тебя допрашивал Кассиди?
— Два раза. Но не волнуйся. Я отвечал только на общие вопросы и не вдавался в особые подробности.
— Мое имя не всплывало?
— Нет! И, naturellement[4], я не стал бы его упоминать.
— Верю, что ты так и сделал. Просто… ну, не нужно никому знать обо мне.
— Я понимаю.
— Я рассчитываю на твое молчание, Андре. Это чрезвычайно важно для меня.
— Это самый лучший комплимент для меня. Merci.
— Я хочу попросить еще об одной услуге, Андре.
— Сочту за честь.
— Если Кассиди или кто-нибудь еще напрямую спросят обо мне, ты дашь мне знать?
— Certainement[5]. Немедленно. Хотя я уверяю, что опасаться нечего.
Еле слышно голос в трубке произнес:
— Я надеюсь.
