– О Ли, – сказала Лоис с упреком. – Я знаю, ты считаешь меня корыстной, но ты не знаешь, что такое жить в бедности. Я видела, как рушилась семья моих родителей, вынужденных содержать четверых детей на скудный доход. – При этих воспоминаниях лицо ее исказилось от боли. – Сами по себе деньги не могут никого сделать счастливым. Но без них. Ли, быть вполне счастливым тоже невозможно. Подумай, что бы ты чувствовала, если бы у тебя не было возможности покупать Саре дорогие подарки на день рождения и на Рождество, если бы ты была вынуждена одевать ее в обноски, не могла бы отдать ее учиться в колледж.
Видя, как лицо матери болезненно сморщилось от этих признаний, которых прежде Лоис никогда не делала дочери, Ли почувствовала угрызения совести. Мать редко рассказывала о ;воем детстве, но Ли вдруг осознала, что она должна была понимать – причина страсти Лоис к материальному достатку коренилась в рано испытанных лишениях.
– Прости меня, мама. Я знаю, ты хочешь мне только добра, но поверь, что Чад – это, что мне нужно, и не из-за его богатства, а потому, что он такой, какой есть.
– Он действительно абсолютно безупречен, – твердо сказала Лоис.
В ответ Ли порывисто обняла мать, подавив улыбку.
Лоис Джексон ответила на объятие дочери, как всегда, без эмоций, но Ли почувствовала, что между ними установлено перемирие. Когда мужчины вернулись в дом, они застали женщин в мирном настроении. Чад развел огонь в огромном камине в гостиной, труба которого терялась где-то под крышей третьего этажа.
Когда гости расположились вокруг очага. Чад принес всем, кроме Ли, по чашке кофе и устроился на плюшевом диване рядом с Ли, притянув ее к себе.
– Чад, Ли говорила, что вы работаете на скважинах. Чем вы конкретно занимаетесь? – спросил мистер Джексон.
– Я работаю в компании «Фламеко».
– «Фламеко», – повторил Харви задумчиво. – Я как будто слышал о ней, только не помню, что именно.
– Тушение «диких» скважин, – подсказал Чад.
– О Господи! – Чашка Лоис застучала по блюдцу, и ей пришлось поставить и то и другое на маленький деревянный столик возле ее кресла. Ее глаза метнулись к Ли, и впервые за этот день той пришлось отвести взгляд. Она опустила глаза и стала рассматривать свои руки.
– Так вы... мм... вы тушите пожары на нефтяных скважинах?
– Да, сэр.
– А в чем конкретно заключаются ваши функции?
Чад закинул ногу на ногу. На нем были коричневые парадные туфли, которых Ли прежде не видела. Не желая вникать в продолжение разговора, она попыталась сосредоточиться на разглядывании этих туфель.
