— Но, насколько я знаю, его… э-э… ширинка расстегивается не реже… — Эти слова заставили его снова посмотреть на нее. — Когда бы я ни встретила Девон, она всегда улыбается…
Самообладание Марси плохо сочеталось со скабрезной темой разговора. От этого и Чейзу трудно было оставаться серьезным, не говоря уже о гневе. Хотя он и продолжал хмуриться, мимолетная улыбка приподняла уголки его губ.
— Ты что надо, Гусенок! Просто свой парень.
Она закатила глаза:
— Это тайная мечта каждой женщины.
— Я хотел сделать тебе комплимент.
— Тогда — спасибо.
— Пока мы все еще в хороших отношениях, почему бы тебе не включить свои великолепные мозги и не поступить по-умному: оставить меня там, где ты меня нашла?
— И что бы я была за друг, если бы покинула тебя в час беды?
— Именно потому, что мы всегда были друзьями, я и прошу тебя уйти. Если ты тут останешься надолго, может случиться что-то по-настоящему ужасное, чего бы мне очень не хотелось.
— Что, например? — спросила она со смешком.
— У меня дар наживать врагов.
Она посерьезнела.
— Никогда, Чейз.
Он невыразительно хмыкнул.
— Говоришь, Пит направляется домой?
— Точно.
— У него в прицепе мои пожитки.
— О них уже позаботились. — Она взяла со столика стаканчик заварного крема и содрала крышечку из фольги. — Он все оставил в «Колизее», когда уезжал из города рано утром. Я забрала их оттуда.
Не замечая, что делает, он открыл рот, когда она поднесла к нему ложечку крема.
— Ты из-за меня столько беспокоилась?
— Никакого беспокойства.
— Ты позвонила моим родным?
— Нет. Я хотела сначала спросить тебя об этом.
— Не звони им.
— Ты уверен, что хочешь именно этого?
— Совершенно уверен.
— Они бы хотели знать, Чейз.
— Они узнают достаточно скоро. И когда узнают, захотят сделать из этого проблему.
— Ну, они и должны так поступить. Ты мог бы и погибнуть.
— И какая это была бы трагедия! — саркастически заметил он.
Она перестала класть ему в рот крем.
— Да, была бы.
Он, похоже, готов был начать спор по этому поводу, но вместо этого отвернулся и раздраженно оттолкнул переносной столик.
— Послушай, Марси, я ценю…
— А что случилось с Гусенком?
Он внимательно осмотрел ее. Морковного цвета волосы, которые были у нее в детстве, смягчили свой цвет и стали светло-каштановыми, с золотыми искрами. Они по-прежнему завивались и были непослушными, но она научилась искусно укладывать их.
Много лет она пыталась загореть — безрезультатно. Она, бывало, молилась, чтобы все ее веснушки слились вместе. После того, как она несколько раз сильно обгорела и много недель после этого некрасиво лупилась, Марси в конце концов отказалась от этих бесплодных попыток. Решила, что если у нее не получается гладкого золотистого загара пляжных кисонек, то она пойдет в направлении, прямо противоположном им, — будет подчеркивать белизну своей кожи. Сейчас она, казалось, просто светилась, и это нередко с завистью отмечали женщины ее возраста, которые много лет нежились на солнышке, а теперь расплачивались за свой роскошный загар складочками и морщинками.
