— Какая славная розовая девочка! Вы все правильно поняли: им нельзя противиться, с ними надо сотрудничать. Они пребудут с нами вовек! О, силы зла!
И я увидела совсем близко ее безумные глаза, капельки пота над скривившимся ртом. Руки ведьмы ухватили меня за запястья и держали крепче деревянных колодок.
— Ну скажи, моя радость, что испытывает человек, когда вонзает острый нож в живую плоть?! — простонала Абигайль.
Неимоверным усилием воли я вырвалась из лап психопатки и бросилась к Англичанину:
— Не могу!.. Не могу сидеть рядом с этой...
Майк наслаждался моим смятением. Он взял бокал, плеснул виски, сделал глоток. Улыбка чуть приоткрыла его зубы.
— Ты боишься ее, куколка? Это хорошо. Это я запомню.
Все, кто находился в гостиной, слышали, как подъехал Сэм Варни. Резко скрипнули тормоза, хлопнула дверца, тяжелые шаги толстяка раздались в холле, и через секунду Сэм появился на пороге.
Он шагнул вперед и остановился, словно наткнулся на стеклянную стену. Глаза его недоумевающе перебегали с одного лица на другое. Вдруг он увидел дуло пистолета. Рот Сэма открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег. Наконец, Сэм поймал мой взгляд и произнес:
— Что... здесь... откуда...
— Майк Англичанин собрал нас на вечеринку, — ответила я. — С помощью пистолета, как видите.
— А Бабл Ромейн? Она жива?.. Мэвис, вы меня обманули?
Англичанин ответил прежде, чем я:
— Бабл мертва — остывает в спальне.
— И кто... ее убил?
— А это мы сейчас будем выяснять, — весело произнес Майк. — Я специально собрал вас, пташки, под своим крылышком, чтобы узнать все, как говорится, из первых уст.
— Боже, — застонал Сэм, — все, как в дурном сне... или плохом кинофильме...
— А... Я и забыл, что среди нас находится мастер шоу, великолепный телевизионный ведущий! — веселился Англичанин. — Правда, я не могу похвастаться, что хоть раз досмотрел его шоу до конца. Стоило мне увидеть эту широкоформатную рожу, как я тотчас переключал телевизор на другую программу.
— Мои передачи предназначены людям с некоторыми признаками интеллекта, — Сэм Варни уже оправился от растерянности.
Но Англичанин обратил на его реплику внимания не больше, чем на писк комара.
— Повторяю, — сказал он, — я собрал вас, чтобы выяснить, кто убил семейку Ромейнов. Я не верю полиции. Этот Джератти не сможет найти собственное отражение в зеркале, не то что убийцу.
В наступившей тишине мы услышали, как кто-то открывает дверь. Англичанин улыбнулся:
