— Разумеется, в Венеции!
— Что-о? Вы уверены?
— Абсолютно.
Я потянулась к своей сумке, где лежали ненадеванные купальники.
— Всегда мечтала искупаться в одном из венецианских каналов. Так и представляю: мы плывем в мандолине и слушаем бараколу...
Сэм смотрел на меня, вытаращив глаза, потом захохотал:
— Мэвис... что у вас в голове?
— Разве я сказала что-то очень смешное?
— Во-первых, я говорил о калифорнийской Венеции. А во-вторых, в настоящей Венеции плавают не на мандолинах, а на гондолах и слушают баркаролу.
— Так это у нас в Калифорнии... — сказала я разочарованно. — Да-да, я слышала про этот городишко. Пристанище всяких хиппарей, битников...
— Да, хиппи там много.
— Странно... Зачем хиппи магазин антиквариата? Разве они любят курить травку на диванах мадам Помпадур?
— Ну, у Ромейна, видимо, были какие-то резоны, связанные с налогообложением. Значит, едем?
— Хиппи... — я задумалась. — А что, если нам переодеться в хиппи? Вы отращиваете бороду, я заплетаю множество мелких косичек...
— Борода не растет так быстро, — заметил Сэм.
— Но что я вижу! Вы небриты, мистер Варни! Вы сегодня не заезжали домой. Теперь смотрим на брюки. Ага, пузыри на коленях! Пиджак весь в пятнах. Да вы же хиппарь, каких мало, Сэм! Дайте мне пять минут, и вы увидите, на что способна Мэвис!
— Даю.
В своей комнате я намочила полотенце и стерла всю косметику с лица. Расческой взбила волосы так, что стала похожа на пугало. Надела один из своих купальников, натянула тонкое черное трико и сверху на бедра повязала большой платок, сделанный из куска батика. Из зеркала на меня взглянула задорная девчонка, правда, формы ее тела были довольно зрелыми.
Затем я придала своей постели такой вид, что Бабл, загляни она случайно в спальню Мэвис, поверила бы, что я вижу десятый сон: я подложила под одеяло подушки.
Когда я вошла в гостиную, Сэм от восхищения аж подпрыгнул:
— Поздравляю, Мэвис! Перевоплощение удалось!
— За пять минут, заметьте. Итак, ждем возвращения Бабл и Эдди и едем. В машину!
Бабл и Эдди вернулись в половине одиннадцатого. Мы с Сэмом обрадовались, увидев их машину, выждали несколько минут и тронулись в путь. Проехали Санта-Монику и вскоре были в Венеции.
Ничего примечательного! Обычный городишко, каких на Тихоокеанском побережье очень много. Я была уверена, что здесь даже не могут как следует покормить полуночного путешественника.
Сэм все же нашел кафе и притормозил. Через мгновение я поняла, что Сэма заинтересовало не кафе, а дом напротив — обшарпанный, явно нуждающийся в ремонте и покраске. Присмотревшись, я увидела в свете фонарей вывеску: «Р. Ромейн. Старинные вещи». Ну и домик!
