— Вы слишком молоды и не способны заинтересовать меня, — презрительно проурчал клиент. — Я имею дело только с хорошо сохранившимися древностями...
Мои щеки от гнева запылали.
— И вы не стесняетесь при мне обсуждать это!.. Ладно, я могу стерпеть, хотя и не знаю, почему я должна терпеть!..
— Я имею дело с древностями, — как ни в чем не бывало продолжил Ромейн, — то есть с предметами старины: мебелью, художественными полотнами, фарфором... Мой интерес — это антиквариат. Ясно?
— Значит... вы не за тем, чтобы я вам позировала?
— Нет, конечно! Скажите, а мистер Рио все же вернется из Детройта? И когда?
Я была раздосадована до крайности и брякнула первое, что попало на язык:
— Джонни, скорее, лопнет, чем упустит свои денежки. Он застрял надолго. И это такая же правда, как то, что на мне сейчас под платьем розовое белье.
— Ну что ж... — Ромейн тяжело вздохнул, — придется иметь дело с дамой, хотя я рассчитывал на мистера Рио.
Он вытащил из кармана какой-то листок и швырнул его на мой письменный стол.
— Вот это я получил сегодня утром экспресс-почтой.
Я схватила листок и поняла, что держу вырванную из журнала теленовостей страничку с программой телепередач на послезавтра. Синий карандаш кружком выделил из всей программы «Вечернее шоу Сэма Варни». Тем же синим карандашом было написано поверх программы: «Ромейн, эта передача — для тебя. Ты узнаешь все про свою жизнь и смерть». Еще я обратила внимание, что передача Сэма Варни должна начаться в 23.30.
— Ну, что скажете? — голос посетителя выдавал накопившееся напряжение.
— Трюк, — ответила я, не моргнув глазом, — рекламный трюк. Видимо, этого Сэма Варни никто не смотрит, вот он и подначивает людей подобным образом. Лично я никакого Варни не знаю и предпочитаю смотреть фильмы восемнадцатого канала. Там показывают...
— Почему? Что случилось? — Ромейн, казалось, говорил сам с собой. — «Про жизнь и смерть»... Что значит — смерть?..
Даже стекла его очков блестели каким-то жалким блеском, а руки безжизненно свисали с подлокотников.
— Не вижу никакой логики, — я начала расхаживать по кабинету и размышлять вслух. — Если бы шутник выделил из программы какой-нибудь допотопный фильм, тогда понятно: вы ведь тоже занимаетесь всяким старьем. Но Сэм Варни!
— Я тоже склонен думать, что это шутка, — заупокойным голосом произнес Ромейн. — В любом случае, я хочу знать, что скрывается за этим посланием. Выполните для меня такую работу. Я хорошо заплачу, мисс... э... Зейдлиц. И даже сверх гонорара — если вы будете расторопной.
