Свет в квартире горел, Хелен Уолш все еще ждала меня, сидя в кресле. На маленьком столике перед ней стояли два стакана, до половины наполненные виски, и чашка со льдом.
— Я решила, что ты, наверное, захочешь выпить, — тихо проговорила она.
— А я думал, что ты сразу, как я ушел, поймала такси и поехала домой.
— Мне хотелось узнать, что произошло. Я пошел на кухню и открыл бутылку содовой, потом вернулся с ней в гостиную и приготовил себе выпивку.
— Она умерла, — сказал я. — Пуля попала ей в левую грудь, так же как Голди Бейкер. Она обнаженная лежала на ковре, разорванная одежда валялась вокруг, а все ее тело было в ужасных царапинах. Голди Бейкер насиловали перед смертью, и коронер считает, что то же самое произошло и с Селестиной Джексон. Ты хочешь знать, кем я теперь оказываюсь? Сексуальным маньяком — убийцей!
— Нет! — Она поежилась.
— У меня есть только один шанс, — сказал я, — найти Кендрика прежде, чем фотографии будут отправлены. Проблема в том, где искать. Пайн-Сити не так велик, и — если Кендрик не смоется куда-нибудь еще — мне хватит пары недель, чтобы его вычислить. Но в моем распоряжении в лучшем случае двенадцать часов!
— Может быть, он сообщит Марко, где он?
— Надо еще найти Марко, — проворчал я. — Его не было сегодня в конторе. Кендрик не сказал ничего определенного: мол. Марко нет в городе и, возможно, он вернется завтра. Новенькой глупой секретарши тоже на работе не было: почему?
Она неопределенно улыбнулась:
— Разговор с тобой прошлой ночью разбудил во мне ненависть к Марко! У меня не было сил смотреть на него сегодня.
Я допил свой стакан, налил себе еще виски, потом сел на диван. Хелен Уолш спокойно глядела на меня. Ее сапфировые глаза светились участием.
— Ты что-то говорила о приглашении, — многозначительно напомнил я. Она улыбнулась.
— Ты повторяешь его, Эл? — Ее голос звучал очень нежно.
— А ты ведь не отказывалась от прежнего, — заметил я. — Подобные приглашения, мне кажется, не теряют силы.
Она тяжело задышала. Ее грудь беспомощно поднималась и опускалась.
— Наверное, нам нужно немного допинга, — сказала она.
Я глотнул разбавленного виски и вдруг почувствовал себя лучше.
— Мое лекарство в бутылке, — заверил я. — Хочешь присоединиться?
— Мне нужно что-нибудь требующее физических усилий. Что ты можешь предложить?
— Быстрая пробежка вокруг дома?
— Думаю, пойдет.
Она встала и начала расстегивать блузку, пуговицу за пуговицей, медленно открывая упругие полушария своих грудей с розовыми сосками, которые, как заметил, уже стали твердыми. Совершенно безучастно она сняла блузку и бросила ее на спинку кресла. То же самое она сделала с брюками, которые положила на блузку. На ней остались только черные трусики, которые врезались ей в промежность и едва прикрывали то, что должны были прикрывать. Крошечный завиток вьющихся рыжих волос выбивался из-под их упругой ткани.
