Джонни искоса взглянул на мой гордый профиль и, что-то вспомнив, негромко выругался.
— Этот лейтенант!.. Совсем какой-то свихнутый!
— Какой лейтенант? — невинно спросила я.
— Тот, что допрашивал тебя. Зачем-то он отозвал меня в сторону, прижал так, что пряжка от его ремня врезалась мне в бок, и прочел лекцию на тему, что такое воспитанный человек. Я вынужден был поддакивать ему, помня о трупе в ванне.
— Мало ли психов встречается... — пожала я плечами.
— Но у этого была маниакальная идея о несчастной жене, которую я якобы обижаю. Он даже пообещал мне переломать все кости, если я посмею хоть раз обидеть женщину, замечательную во всех отношениях. Я как идиот открыл рот: «Жену?..» — «Очаровательную блондинку... Радоваться надо, что такая красавица живет с вами рядом». Сумасшедший, одним словом, — Джонни еще раз посмотрел на меня. — Слушай, Мэвис, может быть, этот лейтенант принял тебя за мою жену? Он видел полосы от хлыста на твоей спине?
Я сделала вид, что шокирована его предположением.
— Лейтенант вел себя, как джентльмен... И потом, на мне было полотенце!
Полночь или около того. Мы подъехали к особняку Втормов и удивились, что во всех комнатах горит свет. «Где-то там должна быть кухня, а на кухне — холодильник...» — подумала я.
Автомобиль остановил свой бег. Мы вышли и поднялись на крыльцо.
— Будем действовать по обстоятельствам или как? — спросил Рафаэль.
— Посмотрим, дома ли они, — ответил Джонни. — Не исключено, что мадам и ее подручный госпитализированы.
Рафаэль позвонил.
Я вспомнила все, что произошло со мной в этом доме, и ощутила озноб. Как хорошо, что сейчас я нахожусь под прикрытием двоих надежных партнеров. Я видела, что Рафаэль держит руку под курткой там, где у него обычно находится пистолет. К оружию Рафаэля я испытывала большую симпатию.
Дверь открыла сама Мэриам Вторм.
На ней были те же лосины и те же сапоги, но другая блузка — терракота с коралловым отливом. Но лучше бы она не надевала такую блузку: по контрасту с ней лицо мадам — серое землистое — было лицом покойницы.
Мадам что-то слабо вякнула.
— Я — Джонни Рио, — ответил мой компаньон. — Вы хотели со мной поговорить.
— Уже поздно...
— Для деловых переговоров — да. Но не для приятельской беседы.
У мадам, по-видимому, не было сил противиться напору Джонни. Короче — она впустила нас.
Трудно было понять, какие чувства испытывает вдова Вторм, глядя на наши лица. Ее движения и выражение лица были деревянными. Как она вообще держится после порки Рафаэля! Плечи мадам опустились, походка стала шаркающей... Это была старуха, одетая по последней молодежной моде...
