— Такого я не знаю, — вздохнул Мэлройд.
— Хорошо, Алекс, теперь я верю, — ответил Джонни. — Сейчас мы уйдем, — он глянул на меня и Рафаэля, — и не бойся за свой язык и уши, мы их не тронем.
— Амиго, — Рафаэль улыбнулся Джонни, — все же у меня в этом доме есть одно дело, — и он пошел к Мэлройду.
Тот заколотился и начал пятиться. Рафаэль спрятал пистолет в карман и показал хозяину виллы пустые руки. Затем он улыбнулся широко, по-дружески. Мэлройд перевел дух.
Рафаэль подошел к нему вплотную, быстро сжал кулаки и... Я бы сказала, что он стукнул кулаком о кулак, если бы между кулаками не оказалась, совершенно случайно, голова Мэлройда. Бедняга свалился на пол, пополнив коллекцию валявшихся особей мужского пола.
Рафаэль напоследок осмотрел комнату и остался доволен.
— После нас — тишина и покой, — продекламировал он и вместе с нами вышел на крыльцо.
— Как ты догадался, что нам понадобится твоя помощь? — спросил Джонни.
Рафаэль лучился победой над поверженными врагами.
— О, это та еще история! — сказал он, подбоченясь. — Когда я простился с Мэвис и вернулся к себе, Артуро очнулся и встретил меня проклятьями. Санта Мария! Таких ругательств я не слышал даже в самых грязных кабаках! «Заговорщик» — это было самое легкое из поносных слов, что слетали с его языка. Мэвис произвела на Артуро неизгладимое впечатление — след от удара о стену был налицо. Вообще-то он не верит, что с ним справилась слабая женщина. По его версии выходит, что я, заклятый контрреволюционер, привел в дом шестерых заговорщиков, чтобы те избили Ненасытного! Он перебрал в своей беседе со мной всех моих предков, начиная с мамы и кончая козлом по линии отца...
Я представила побитого Артуро и зашлась в беззвучном хохоте. Рафаэль закурил — все-таки ему досталось от президентского выродка.
— Покончив с ругательствами, Артуро начал угрожать, — продолжил Рафаэль. — Он сказал, что, как только мы вернемся домой, меня побьют, сожгут, утопят и заколют копьем. Моя голова будет красоваться на колу у городских ворот, и каждый проходящий обязан будет плюнуть на нее. Будет издан закон о плевках и о наказании за уклонение от подобного ритуала.
— Да... Что-то он раздухарился, — покачала я головой. — Плевать... Фу, как некрасиво.
— Я очень терпеливый человек, — мрачно сказал Рафаэль. — Терпеливый и скромный. Но Артуро стал повторять проклятья и угрозы по третьему разу! Кто это вынесет?! Одно и то же, одно и то же... Я взял Артуро вот этой рукой за шиворот, а второй рукой закрыл ему рот, отнес в бассейн и там выронил...
