И все же приятно пройтись без несущихся тебе навстречу машин. Я прошел к парку Тиволи, хотя издалека видел, что он закрыт и внутри темно, как в угольном мешке. Объявление на воротах гласило, что парк не откроется еще пару недель. На обратном пути, я наткнулся на маленькую толпу возле городской ратуши и остановился посмотреть, в чем дело.
Двое полицейских, мужчина и женщина, как и все в этом городе молодые и светловолосые, тихо беседовали с мальчиком лет семнадцати, явно наглотавшимся наркотиков, которые превращают мозг в скоростной лифт на Марс. Увлеченный этим внезапным рывком через космос, он, очевидно, споткнулся и ударился головой: с виска на щеку стекала струйка крови.
Полицейские были в самой красивой форме из всех, что я когда-либо видел, — в голубых куртках со множеством молний и карманов на липучках, а также петлями для фонариков, блокнотов, портативных телефонов, а также, насколько я понял, для чего-то навроде абордажных крюков и ракетных пусковых установок. Они выглядели готовыми к любым неожиданностям, от эпидемии лихорадки до взятия штурмом атомной подлодки.
Но, видимо, обкурившийся паренек был для них в тот вечер самой большой проблемой. Датчане вообще до абсурда законопослушны. Самое страшное преступление в стране — это кража велосипеда. В 1982 году, по данным, которые попали мне в руки, в Копенгагене произошло шесть убийств — по сравнению с 205 в Амстердаме, равном ему по населению, и 1688 в Нью-Йорке. Это настолько безопасный город, что королева Маргарет, как обычная горожанка, каждое утро ходит пешком из дворца Амалиенборг в магазин покупать цветы и овощи. Я спросил одного датчанина, кто ее охраняет во время таких прогулок. Он посмотрел на меня как на дебила и ответил: «Мы все», что показалось мне очаровательным.
Полицейские помогли подростку подняться и повели к патрульной машине. Я почти непроизвольно последовал за ними. Не знаю, что меня так заинтересовало — наверное, я просто никогда не видел столь вежливой полиции. Возле машины я спросил по-английски у женщины-полицейской:
— Извините, что вы сделаете с этим мальчиком?
— Отвезем домой, — сказала она просто. Потом приподняла брови и добавила: — Мне кажется, ему нужно поспать.
Я был поражен. Мне сразу вспомнилось, как однажды я был остановлен полицией в Америке, поставлен у стены с раздвинутыми руками и ногами и обыскан на предмет оружия. После этого меня доставили в полицейский участок и поставили на учет за неоплаченный парковочный талон. Мне тогда было около семнадцати. Бог знает, что бы они сделали, если бы нашли меня в наркотическом ступоре на городской скамье. Думаю, что сейчас я как раз вышел бы из тюрьмы.
