Бавис Кноль решительно сказал:
— Мы не пошлем Саикмару напитка счастья.
Амбрус вделал шаг вперед и застыл, беззвучно шевеля губами.
— Но, отец, — в конце концов пролепетал он, — если Саикмар…
— Потише, парень. Ты стал слишком легкомысленно относиться к богам… э-э… короче, кое к чему… Возможно, в этом моя вина. Я пытался изменять ход событий, направляя его по своему усмотрению… а не так, как хотели боги. Но теперь я сознаю, что это иллюзия, ибо то, чего хотят боги, сбывается, а люди — только их инструменты. Нам долго удавалось это… НО не благодаря моему уму, а благодаря их терпению. А сейчас их терпению пришел конец.
Он не мог выразить словами предчувствие угрожающей смерти:
— Восемнадцать лет, Амбрус, сделали короля невероятно сильным. Возможно, я помог ему. Возможно, он был бы давно побежден, если бы бросающие вызов не получали от меня ежегодно напиток счастья. Но теперь пора положить конец вмешательству. Мы обязаны вверить свою судьбу богам и положиться на их силу и ум… и на силу и ум короля.
Глаза Амбруса запылали от бешенства.
— И этот неженка Саикмар лишит власти род Паррадайл… Нет, представить себе не могу!
— Если этому суждено случиться, так и будет, — со вздохом ответил отец.
— Этого не должно случиться! — Амбрус топнул ногой. — Ну почему я родился Паррадайлом? Почему этот род может властвовать только тогда, когда терпят поражение другие?
— Ты властолюбив и завистлив! — отрубил Бавис Кноль. — Мне стыдно за тебя. Люди молятся на смертном одре, чтобы снова родиться Паррадайлами, а ты презираешь наш род. Разве не является знаком особого отличия наш тотем — самое сильное из всех животных?
— Тебе легко говорить! — возразил Амбрус. — А каково мне, ты подумал? Ведь ускользает последняя надежда на то, чем ты наслаждался восемнадцать лет подряд?
— Из твоих слов видно, что ты не готов занять ответственный пост!
Амбрус остолбенел. Потом глаза его сузились от злобы. Опершись стиснутыми кулаками о низкий стол, он вызывающе сказал:
— Так я должен вооружить свой глайдер и помериться завтра силой с королем? Лучше я убью его, чем… чем этот слабак Саикмар!
Волна гнева вернула Бавису Кнолю былую силу. Он шагнул к сыну, сжал его правое ухо большим и указательным пальцами и пригнул его голову к столу. Потом крепко въехал по ягодицам, чего не делал с тех пор, как Амбрус вышел из детского возраста.
— Уходи! — тяжело дыша, сказал он. — Уходи и очисти свой рот, прежде чем заговоришь со мной снова… или с кем-нибудь еще! Ты еще покаешься за свое кощунство!
