Ее преследовали воспоминания о неотрывном взгляде Утера. Какой смотрел на нее… нет, не на нее — на лунный камень. Может, мерлин зачаровал самоцвет так, чтобы Утер был сражен страстью к женщине, что его носит?
«Неужто я стану игрушкой в руках мерлина и Вивианы, неужто позволю, не сопротивляясь, вручить себя Утеру, как когда-то меня вручили Горлойсу?»
Эта мысль вызывала у нее глубочайшее отвращение. И все же… она вновь и вновь упрямо ощущала прикосновение Утера к своей руке и напряженный, пристальный взгляд серых глаз…
«Чего доброго, мерлин зачаровал камень так, чтобы помыслы мои обратились к Утеру!»
Вот и дом, Игрейна вошла внутрь, сняла с себя подвеску и засунула ее в кошель у пояса.
«Что за чепуха, — думала она, — я не верю в старые байки о любовных талисманах и любовной ворожбе!» Она — взрослая женщина, ей девятнадцать лет, она не дитя безропотное! У нее — муж, и, возможно, уже сейчас она носит в себе семя столь желанного ему сына. А если ее прихоть и обратится на иного мужчину, если она и впрямь надумает пораспутничать, так вокруг полным-полно юнцов куда более привлекательных, чем этот мужлан неотесанный, растрепанный, точно сакс, с манерами северянина: нарушает ход обедни, беспокоит короля за завтраком. Да она лучше возьмет к себе на ложе какого-нибудь Горлойсова дружинника, молодого красавца с чистою кожей. Не то чтобы ей, добродетельной жене, хоть сколько-то хотелось разделять ложе с кем-то помимо законного мужа…
И опять-таки, если она кого-то и выберет, так не Утера. Да этот похуже Горлойса будет… здоровенный неуклюжий олух, даже если глаза у него серые, как море, а руки сильные, без морщин… Игрейна выругалась про себя, извлекла из тюка со своими вещами прялку и уселась прясть. И с какой это стати она размечталась об Утере, словно всерьез подумывает о просьбе Вивианы? Но неужто следующим Верховным королем и впрямь станет Утер?
Как Утер на нее смотрит, от Игрейны не укрылось. Но Горлойс уверяет, что Утер — распутник, может, он на любую женщину так пялится? Если уж ей так приспичило помечтать, почему бы не задуматься о чем-нибудь разумном, например, как там поживает без матери Моргейна и бдительно ли эконом приглядывает за Моргаузой, чтобы та не строила глазки замковой страже. Ох уж эта Моргауза; того и гляди возьмет, да и отдаст девственность какому-нибудь красавцу, не задумываясь ни о чести, ни о пристойности; молодая женщина от души надеялась, что отец Колумба хорошенько отчитает девчонку.
