Сердито фыркнув, она подошла к плите. Тай накрыл сковородку крышкой, и теперь уже было слышно, как под ней звонко лопаются кукурузные зерна.
— Разве нельзя купить все это прямо там, в кинотеатре? — недовольно спросила она.
— Конечно, можно, — отозвался он, с грохотом ссыпая лед из поддона в специальный дорожный контейнер.
— Тогда зачем возиться? Она слегка встряхнула сковородку, чтобы кукуруза и впрямь не пригорела.
— Я люблю готовить кукурузу по-своему. Когда еще не было автоматов, моя мама именно так ее готовила.
— А где живут твои родители?
— Их уже нет на свете.
— А-а-а… А братья и сестры?
— У меня их нет. Ты любишь сливочное масло? — внезапно перевел разговор на другую тему Тай.
Она рассеянно кивнула в знак согласия.
— Похоже, кукуруза готова. Куда ее ссыпать?
Он достал большой пластмассовый контейнер с плотно закрывающейся крышкой. Поскольку лед для коки был уже готов, Тай сам занялся дальнейшим приготовлением кукурузы. Обжарив еще два пакета зерен, он бросил на сковородку кусок самого настоящего сливочного масла. Зашипев на раскаленной поверхности, оно тут же наполнило всю кухню аппетитным запахом.
— У тебя потрясающие кулинарные способности, — не могла не заметить Санни, следя за тем, как ловко он крутил на сковородке быстро таявшее масло.
— Честно говоря, воздушная кукуруза — это единственное, что я умею делать по-настоящему хорошо. — Он лукаво взглянул на нее и добавил:
— Разумеется, на кухне.
— А Фрэнни говорила, что ты редко обедаешь дома.
— Значит, вы все-таки говорили обо мне?
— Я не расспрашивала, Фрэнни сама стала рассказывать, — сухо произнесла Санни.
— Понятно. Что еще рассказала тебе Фрэнни?
— Что с женщинами ты ведешь себя как последний негодяй.
Вопреки ожиданиям Санни он не только не обиделся, но даже рассмеялся.
— Вряд ли Фрэнни могла сказать такое обо мне. На нее это не похоже.
— Правильно. Я сама сделала такой вывод.
— Значит, вы с Фрэнни обсуждали мои любовные похождения?
— Я бы не стала называть их любовными.
— Да?
— Спать с женщиной еще не значит любить ее.
— А что же ты считаешь настоящей любовью? Отказ от жениха прямо у церковного алтаря?
Это было равносильно пощечине. На несколько секунд Санни окаменела и только молча глядела на него широко распахнутыми глазами. Потом, гордо выпрямившись, она резко повернулась и вышла из кухни.
— Санни! Постой!
Она и не думала останавливаться. Одним прыжком он преградил ей дорогу.
— Извини, я был непростительно груб…
— Прочь с моей дороги!
