— Говоришь, он старик? — спросил Питер.
— Ему пятьдесят… или шестьдесят… точно не знаю. Волосы седые. От этого выглядит старше. Но силенки не занимать.
— Странно, — заметил Питер.
— На обратном пути мы строили планы освоения богатств мексиканских пустынь. Перед нами открывались захватывающие возможности. Однажды под вечер мы поднялись на гребень, откуда открылся стоявший на верхушке скалы большой дом Монтерея. И тут произошло невероятное. Взглянув туда, мой хозяин с криком: «Она здесь!» — пришпорил коня и словно сумасшедший помчался вниз по склону.
Я задержался и посмотрел на дом в бинокль. Над ним развевался отсутствовавший прежде ярко-голубой флаг с красным крестом, поднятый над одной из квадратных башен.
— Башен? — переспросил Питер.
— Разве я не говорил, что дом — настоящий замок? Я поскакал следом, но мне ли угнаться за Монтереем! У входа в дом, вернее, в конце дорожки, подходившей к самому дому, стоял его конь весь в мыле и шатался от изнеможения.
«Что случилось?» — спросил я слугу, принявшего у меня поводья.
«Не понимаю, сеньор», — ответил он.
Я повторил вопрос на хорошем испанском языке, но плут имел нахальство, смеясь мне в лицо, повторить, что не понимает. Я догадался, что у него приказ и что ни от него, ни от кого-либо другого я ничего не добьюсь. Монтерей держал их всех в страхе, чуть ли не в страхе смерти. Убежден, что, если бы пришлось выбирать, слуги скорее бы бросились на черного ангела смерти, чем на своего хозяина.
Я прошел в отведенную мне комнату. Во время ужина я с нетерпением ожидал появления Монтерея и Мэри.
— Мэри? — внезапно воскликнул Питер. — Говоришь, ее зовут Мэри?
— Да. И что из этого?
— Ничего… если не считать, что, по-моему, я скоро ее увижу.
— Лучше броситься с первой попавшейся скалы, чем попытаться ее увидеть, приятель! Послушайте, что случилось со мной. Мэри в тот вечер к ужину не вышла. Сам Монтерей явился и принес извинения. Она устала после длинной дороги. Появится утром. В то же время Монтерей рассыпался в извинениях за то, что так внезапно бросил меня по пути. Он даже чуть покраснел. И неудивительно — я не мог отделаться от мысли, что старина Монтерей намеревается жениться на этой молоденькой девушке!
А он стремительно перешел к разговору о наших делах. Весь вечер только и говорил о них и разошелся до такой степени, что решил, что мне уже завтра с утра надо отправляться к первому объекту и начинать проектировать плотину и оросительные каналы.
