Я взбесился:
— Черт побери, Слоуп! Может, перестанешь причитать надо мной, как старая нянька?! Я вовсе не ранен, а шумел как ненормальный нарочно, чтобы головорезы Бонанзы подумали, будто вся долина полна людьми. Наверное, они так и решили, потому что удрали со всех ног. А я вовсе и не ранен.
Постепенно мне удалось убедить его, что со мной действительно все в порядке, и страх сошел с его лица. Слоуп улыбнулся, и мне стало легче, а то я прямо с ума сходил из-за того, что все относились ко мне как к маменькиному сыночку.
Наконец Дюган встал и произнес таким голосом, что я бы никогда не поверил, что это именно он пять минут назад гремел на все ущелье:
— Ну, слава Богу!
Тут заговорил Блонди:
— А где ты прихватил вот этого?
Мы все обернулись и посмотрели на Сокса.
Он стал приходить в себя, даже пытался сесть, но при каждом движении охал и стонал.
— Мне пришлось действовать очень быстро, — объяснил Слоуп. — Я услышал, как кричит Рэд, а когда побежал на его голос и на свет, в темноте мне встретился вот этот человек. Я подумал, что, если он жестоко обошелся с Рэдом… короче, я подхватил его, забрал у него дробовик и взял с собой. Я был тогда очень зол. Но надеюсь, он не очень сильно ударился. Должно быть, я слишком грубо бросил его на. землю.
Дюган прямо весь испереживался. Никогда еще не видел человека, который мучился бы от жалости, сбив с ног такую гориллу, как Сокс.
Блонди посмотрел на волосатую грудь и бычьи плечи Сокса, а потом перевел взгляд на нашего друга:
— Да, что и говорить, ты сбросил его довольно небрежно. Но по-моему, этот гризли страдает не только от этого. Сдается мне, ты и подхватил-то его не очень ласково! — Сразу было видно, что Блонди и не думал его жалеть. А потом он обратился ко мне: — Думаешь, это один из наемников Бонанзы, которые охотились за мной?
— Не думаю, а знаю, — огрызнулся я. — Этот тип собирался выстрелить в тебя без предупреждения.
— В самом деле? — Ткнул башмаком в ребра Соксу и приказал: — Садись, негодяй!
— Не делай этого, Блонди! — очень резко и с отвращением рявкнул Слоуп.
Но удар ногой заставил Сокса окончательно прийти в себя. С трудом, опираясь о землю руками, он встал. Затем опять сел, прислонившись спиной к скале. Потом одной рукой ощупал свои ребра, а другой — затылок, и его глаза округлились. Было такое впечатление, будто он сам себе не верил, что еще жив.
— На тебя свалился оползень, приятель? — поддел его Блонди.
Сокс ничего не ответил, только смотрел, как убийца, из-под черных бровей. Он не был красавцем, вот и все, что я могу о нем сказать.
