— А тебе и не надо ничего говорить, — отмахнулся тот. — Мы только зря теряем время. Оставайся здесь и охраняй нашу стоянку. А мы с парнишкой пойдем вперед и разведаем обстановку на участке.
— Но должен же я иметь шанс…
— Стой здесь тихо, — велел Блонди. — От тебя слишком много шума, когда ты идешь. И помни, это не схватка, а только разведка. Рэд умеет ходить неслышно, как кошка, а я по натуре — индеец, хоть у меня и белая кожа.
С этими словами он взял меня за руку, и мы двинулись в ночь, а старина Слоуп остался на месте что-то ворчать нам вслед.
— Ты можешь его побить? — поинтересовался я у Блонди.
Он сжал мою руку:
— Молчи! Его никто не может побить.
Очень скоро мы добрались до той впадины, где был расположен Кристабель, как нам указал официант. Там стояла небольшая роща тополей и виднелась смутная полоска тусклого серебра — то была бегущая вода. Между рощей и ручьем мы должны были отыскать раскопанную жилу.
Блонди сказал, что он пойдет прямо, а я должен обойти рощу по самой опушке. Если не обнаружу там кучи вырытой земли, то должен выйти на полянку и поискать там. Но если и на ней ничего не окажется, пройти к ручью и где-нибудь около него найти Блонди, а тогда уж мы решим, куда двигаться дальше.
Мне показалось, что он все хорошо придумал, и я прошептал, что согласен. Но сразу после того, как остался один, вдруг подумал, что говорил с ним очень громко.
Я до смерти исцарапался, ползая там в темноте по земле, потому что знал, что Блонди сказал правду насчет дробовиков. В темноте человек с дробовиком может видеть лучше, чем кошка. У меня уже как-то было под штанами больше горсти дроби, а крупная дробь — лекарство еще сильнее, с какой стороны ни погляди.
Ну, некоторое время я крался, а потом припал на одно колено и попытался прислушаться. Однако ничего, кроме тихого шороха ручья в стороне и стука собственного сердца, не расслышал. Я уперся в колено локтем и обнаружил, что рука у меня дрожит так, будто мне пришлось весь день таскать бревна.
Потом я подумал, что вообще-то не очень подхожу для такой работы, — в конце концов, мальчишке подобное напряжение не по силам. Так, может, лучше просто немного здесь полежать, потом осторожно проползти между деревьями, спуститься к ручью и сказать старине Блонди, что мне ничего не удалось найти?
Но в следующий момент я вспомнил о Слоупе, который ждал нас в темноте и тревожился, что его друзья подвергают себя опасности ради него, и это как-то меня взбодрило. Я заставил себя встать и пойти дальше. А когда через несколько ярдов остановился, то уже снова овладел собой. И все же мне было очень страшно.
