— Есть ли подозрения относительно людей, так сказать, из высших кругов?
— Из высших кругов? — переспросил он, как будто я говорил в пустоту.
— Богатых, или связанных с политикой, или детей влиятельных родителей, что-то в этом роде?
— Я не интересуюсь такой ерундой, — сказал Лоу Падилла.
Черт бы его побрал.
— И почему же? — спросил я. — Ты боишься во что-нибудь вляпаться? Кого ты покрываешь?
— Я просто осторожен, сэр. — Он так произнес «сэр», будто это была кличка его собаки.
— Кто-то заставил Криса Девиса принять на себя удар. Кто-то с деньгами, или облеченный властью, или и то и другое.
— Неплохая версия, — ответил детектив. Он и глазом не моргнул, даже не вспотел под тяжестью моих подозрений.
— Мне, вероятно, стоит заглянуть в документы? — спросил я, протянув к ним руку.
— Располагайтесь поудобнее, — предложил он, и я понял, что это не имеет смысла. Он не записал имени подозреваемого.
Я ожидал, что хотя бы следователи не отлынивают от работы. Не думал, что коррупция проникла во все сферы. Это противоречило моей версии о том, что преступник подставил Криса Девиса из-за того, что полиция его обложила. Возможно, он одновременно подкинул нам Девиса и подкупил полицию. В любом случае это был осторожный человек.
Внезапно я разозлился: Меня дурачили, а здесь сидел человек, пренебрегающий своей работой. Я поднялся.
— Так кого же ты подсунешь на этот раз? — спросил я, уходя.
— Послушайте. — Его голос заставил меня остановиться, в нем было напряжение, но когда я обернулся, он выглядел таким же невозмутимым. — Я никто, — сказал Лоу Падилла, — я десять часов кряду трачу на этот ад, потом отправляюсь домой и ужинаю, затем сижу перед телевизором с банкой пива. У меня нет смокинга. Я не руковожу предприятием. Я ни за кем не шпионю.
Неспроста он оправдывается, значит, его задело.
— Говори все, что знаешь, — сказал я, прикрывая дверь.
— Не впутывайте меня, — ответил он, уставившись куда-то в угол.
— Невозможно, — ответил я. — Ты завязан в этом деле.
Он мотнул головой, будто пытаясь отогнать неприятное. Мы помолчали почти с минуту. Я решил не сдаваться. Падилла словно прочел мои мысли. Его голос снова зазвучал неопределенно, словно дуновение ветра.
— Почему бы вам не спросить у того, кто должен знать? — сказал он. — У осведомленного человека. У кого-то, кто интересуется такими вещами.
— Например?
Он изучающе посмотрел на меня. Затем его лицо снова стало непроницаемым. Я обязан был вытянуть из него имя.
