— У тебя скоро день рождения, — миссис Хибс говорила медленно, но внятно. — Он может тебе пригодиться.
— Конечно, спасибо.
— Будь осторожен, когда ездишь на машине. Я все время думаю о Шэрон.
— Он очень аккуратно водит машину, мама. — Марни нежно прикоснулась к плечу матери.
— Хорошо, бабушка. Я знаю, что может случиться, если водитель в нетрезвом виде.
Миссис Хиббс успокоилась, она сидела в кресле, которое привезла с собой, — оно напоминало ей о доме.
— Ты устала? — спросила Марни. Миссис Хиббс всегда была рада Дэвиду, но его присутствие утомляло ее, Казалось, энергия молодости поглощает кислород в комнате.
— Немножко, но побудьте еще чуть-чуть.
— Дэвид, подожди, пожалуйста, на улице, пока я уложу бабушку.
— Хорошо, — быстро ответил он. Дэвид никогда не отказывался навещать бабушку, хотя Марни знала, что ему это тяжело. Он не мог смириться со старостью и беспомощностью, они удручали его.
Сестра принесла снотворное. Через несколько минут оно подействовало, и миссис Хиббс заснула.
Марни открыла тумбочку, чтобы кое-что положить. Неожиданно увидела там бумагу, ручку и почтовые марки. На минуту задумалась, пытаясь сообразить, кому же могла писать эта больная женщина. Она не просила Марни ничего покупать и уж тем более не просила написать кому-нибудь письмо.
Страшная мысль пришла ей в голову.
Миссис Хиббс ровно дышала во сне, однако лицо ее было напряжено. Между бровями пролегала глубокая морщинка, уголки губ опущены. Это была глубоко несчастная женщина.
Марни вышла из комнаты и направилась к сестре.
— Скажите, моя мама писала письма в последнее время?
Сестра улыбнулась.
— Миссис Хиббс у нас молодец. Ей так трудно писать. Иногда она пишет одно письмо целый день, но отправляет каждую неделю.
— А вы не помните, кому она писала?
— Нет, я не интересовалась.
— Конечно, спасибо.
Марни повернулась и пошла по коридору.
— Мам, где ты была так долго? Что-нибудь случилось?
— Нет, ничего. Поехали.
Дома она пыталась заняться каталогом, но не могла сосредоточиться. Марни начала догадываться, что письма Ло посылала ее мать. Хотя ей была неприятна сама мысль о встрече с ним, она понимала: нужно рассказать ему обо всем немедленно.
Убрав кисти и краски, Марни оделась и зашла в комнату к Дэвиду. Он лежал на кровати и слушал плейер. Увидев мать, снял наушники.
— Дэвид, мне надо идти.
Он посмотрел на часы. Почти десять.
— Я недолго.
— Ты в магазин? Я могу отвезти тебя.
— Нет, не в магазин.
— Что-нибудь с бабушкой?
