Джо улыбнулся ей так, как улыбался, когда у них все еще только начиналось.
И она улыбнулась ему в ответ так, как улыбалась, когда верила, что мир лежит у ее ног.
«Я не ошиблась, – сказала она себе, садясь за руль. – Ты тоже это почувствовал».
Это был перст судьбы. Таинственный поток увлек обоих, а сопротивляться этой грозной стихии было бесполезно.
Только Бог мог помочь им.
– Я думала, ты сядешь на заднее сиденье, рядом с женой, – сказала Кристина Джозефу, когда яркие огни Лас-Вегаса остались позади.
– Она спит. Кроме того, я решил, что тебе нужен штурман.
– Она не спит, – заметила Кристина, взглянув в зеркало. – А я могу добраться до ранчо моих родителей без твоей помощи. Дорогу помню.
– Ты уверена? Сдается мне, тебя там долго не было.
– Четыре года – это не срок.
Можно подумать, она не встречается с родителями. Мама, папа и сестры, их мужья и дети не раз наведывались в Лос-Анджелес.
– Я не смог бы целых четыре года жить без этого ранчо.
– Не забывай, что ты вырос совсем в другом месте. Если бы ты провел в родных пенатах, среди коров и лошадей, восемнадцать лет, вряд ли захотел бы поскорее вернуться туда.
– Лучше лошади, чем некоторые мои соседи в Бруклине.
– У тебя всегда было слишком романтизированное представление о жизни на ранчо, Джо, – сказала Кристина, чуть сбавляя скорость возле поста дорожного патруля. – Это тебе не лассо забрасывать и петь у костра.
– Я готов заплатить хорошие деньги, чтобы полюбоваться, как ты кидаешь лассо и поешь у костра.
– Только не в этой жизни, – пробурчала Кристина, не в силах сдержать улыбку. – Я городская женщина, которой случайно повезло родиться в деревне.
– А я деревенский парень, которому не повезло, и он родился в Бруклине.
– Ирония судьбы!
Эта фраза словно повисла в воздухе, никак не желая растворяться.
Ирония судьбы.
Джо бросил взгляд на Кристину и вдруг почувствовал странную тяжесть в груди. В неверном свете фар и луны она была похожа на принцессу из скандинавских сказаний. Глядя на такую, невольно начнешь понимать средневековых рыцарей, которые готовы были сражаться и умереть за улыбку прекрасной дамы. Точеные классические черты лица, упрямый подбородок. От сходства с греческой богиней ее уберег живой темперамент. Глаза искрились умом. С ней никогда не было скучно.
Когда-то Джо думал, что ему всей оставшейся жизни не хватит, чтобы разгадать эту женщину…
Опять ирония судьбы – эти сентиментальные мысли одолевают его в полном соответствии с обстановкой: звездная ночь, машина, мчащаяся по просторам Невады… а на заднем сиденье спит его малютка-жена.
