– Кристи! – воскликнет отец, подходя к ней с распростертыми объятиями. – Позволь мне обнять тебя, девочка.
И она уткнется носом в его фланелевую рубашку и вдохнет знакомый запах: смесь запахов солнца, душистого мыла и кожаной упряжи – запах, который может принадлежать только ее отцу, и никому более.
– Ты такая худенькая, – продолжит он. – Надо, чтобы мама подкормила тебя немного.
И вот тогда все и случится. Отец увидит Джо. Он весь засветится от счастья и раскроет свои объятия навстречу бывшему зятю, но в это мгновение из машины вылезет Марина и, как обычно, окинет Сэма своим мрачным взглядом. Кристина ругала себя на чем свет стоит: как ей вообще могло прийти в голову, что она должна бежать из Нью-Джерси.
Вся компания встретилась у игровых автоматов, где парень в бейсбольной кепке творил чудеса, забрасывая четвертаки в каждый из автоматов и быстро-быстро орудуя руками.
– Добро пожаловать в Лас-Вегас, – не без ехидства сказала Кристина, и как раз в этот момент парень заорал от восторга и на поднос из «однорукого бандита» посыпалась мелочь.
– Мерзость, – поморщилась Марина. – Бездумная трата денег.
– Есть у кого-нибудь четвертак? – спросил Слейд, обшаривая собственные карманы.
Джо между тем уже закинул монетку в одну из «адских машинок».
Кристина, чувствуя, что справляться с нарастающим раздражением становится все труднее, опустила сумки на пол и со словами «покараульте вещи, я возьму машину» тряхнула Джо за плечо. Джо пробормотал нечто невразумительное: он был весь в игре. Кристина ткнула его кулаком под ребра.
– Ты что, меня не слышишь? Хочешь, чтобы вещи украли?
– Я посторожу, – предложила Марина.
– Спасибо, – сказала Кристина, к собственному удивлению, не обнаружив в душе никакой враждебности к девушке. – Боюсь, что эти двое подрастеряли в полете остатки мозгов.
– Я разочаровалась в Джозефе. Я думала, он более нравственный человек.
– Жизнь полна разочарований, – сказала Кристина, уходя. – Привыкай.
Марина села прямо на багажную сумку Джо и, подперев рукой подбородок, смотрела, как ее муж и Слейд препирались по поводу правил игры у автомата под символическим названием «Прикосновение царя Мидаса». Она вовсе не хотела обидеть Кристину, высказавшись в таком ключе о Джозефе, и реакция оказалась столь же неожиданной, сколь и циничной.
Все факты говорили в пользу того, что развод произошел исключительно по вине Джозефа. Если это не так, то почему Кристина испытывает такую душевную боль? Боль, которую невозможно не заметить. Должно быть, он совершил какой-то ужасный проступок, что-то незабываемое, что-то такое, после чего они не могли больше оставаться мужем и женой.
