Кристина понимала, что ее чувства диктовались темными инстинктами, которые были иррациональны с точки зрения логики, но ничего не могла с собой поделать. Годами она гордилась тем, что умела сдерживать свои эмоции.
Быть может, все лишь для того, чтобы облегчить груз одиночества.
Но сейчас эмоции переполняли ее. Любовь. Желание. Страх. И глубокое искреннее сочувствие к беременной девочке, оказавшейся так далеко от дома.
Джо продолжал говорить о том, что жизни Марины угрожала опасность со стороны радикально настроенных партий, старавшихся сбросить Рика с трона, что даже здесь, в Америке, они вынуждены скрываться.
– Но почему ты не рассказал мне этого раньше? – неожиданно для себя возмутилась Кристина. – Ты мне не доверяешь?
Джо молчал, и Кристина повторила уже тише:
– Джо, ну скажи что-нибудь.
Впрочем, ответ она могла бы прочесть в его глазах.
– Я пообещал, Кристина. Я не мог нарушить обещание.
– Даже если бы из-за этого нам пришлось бы расстаться навек?
– Я за нее отвечаю, и я не мог рисковать.
– Ты не доверяешь мне.
– Я этого не говорил.
– Но и не отрицал этого.
– Ты хочешь правды, Кристина? Ты ее получишь. Фиктивный брак принцессы в изгнании. Неплохая тема для шоу, не так ли?
– Ах ты, ублюдок!
Кристина изо всех сил ударила его по щеке.
– Неужели ты так ничего и не понял?
Неужели он в самом деле мог поверить в то, что она может скомпрометировать молоденькую девушку ради своей карьеры?! Признайся хотя бы себе, Кристина, так ли уж неправдоподобно такое предположение?
– Ты амбициозна, Кристина.
Его тон был ровным, бесстрастным.
– Проблема в том, – спокойно продолжал Джо, – что я не знаю, как далеко ты можешь зайти ради своей карьеры.
– Нет, – сказала Кристина, – проблема в том, что ты не слишком далеко зашел в своей.
– Мы всегда хотели разного от жизни. С самого начала.
– Это касается только вопросов карьеры.
– Ты по-прежнему хочешь чего-то еще, Кристи? – спросил он. – Семьи, дома и всего остального? Она подняла глаза. Зачем притворяться?
– Больше, чем ты можешь представить.
Марина чувствовала себя словно маленькая страна во враждебном окружении. Со всех сторон надвигалась опасность. Кто-то постоянно стремился нарушить ее суверенитет, и она из последних сил стремилась защитить свою независимость.
– Уберите! – Марина оттолкнула поднос с едой. – Я терпеть не могу рыбу. Принесите мне кусочек цыпленка без соуса и овощей.
– Я сиделка, а не шеф-повар, – сказала няня и, оставив поднос с едой на тумбочке, вышла из комнаты.
