– Что это его так озаботило? – пробормотал Слейд.
– Откуда мне знать, – пожала плечами Марина. – Я всего лишь его жена, а не духовник.
– Не говори так, любовь моя, а то у меня опасно разыгрывается воображение.
В тот момент Марине было все равно, что подумает Слейд.
Ей было смертельно скучно находиться здесь, посреди пустоты, пленницей обстоятельств, над которыми она была не властна. Единственным занятием, способным хоть как-то развеять тоску, могло бы стать изучение тех людей, невольной заложницей которых она оказалась.
– Ты знал Кристину в то время, когда она была замужем за Джозефом?
Слейд откинулся назад, закинув руки за голову, а длинные ноги протянул вперед.
– Хотел бы, но не довелось. Однако я не раз пытался представить эту парочку вместе, и получалось у меня всегда черт знает что!
– Я тебя понимаю, они очень разные, и все же у меня такое ощущение, будто они очень любили друг друга. Слейд изучал мыски своих видавших виды кроссовок.
– Красивые кожаные туфли цвета коньяка.
– Слейд, ты о чем?
– О паре туфель, на которую я положил глаз.
– Какого черта ты заговорил об обуви?
– Стоит упомянуть Кристину и Бойскаута, и я тут же начинаю думать о тех дорогих туфлях.
– Ты очень странный человек, Слейд. Слейд рассмеялся:
– Я по крайней мере не прячу всякое барахло на чердаке, любовь моя.
Марина чуть не вскочила.
– Я… Я не знаю, о чем ты.
– Так, ничего. Откровение одного воришки другому.
– Ты, должно быть, что-то напутал.
– Нет, не думаю, – сказал Слейд, нежно похлопав по кожаному футляру фотоаппарата. – Как там говорится? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Он, должно быть, лжет. Не может быть, чтобы он сфотографировал ее тайник. Лучше об этом не думать.
– Недостаток сна дурно сказывается на твоем воображении.
– Оптика, часы нашего Бойскаута и пригоршня бриллиантов Кристины. И это только начало. Мне стоит продолжать?
– Нет, – ответила Марина. – Этого хватит.
– Мне нравится решимость в женщинах. Тебе представилась возможность, и ты ее мгновенно использовала.
– Все не совсем так.
– Бедная миссис Кукумбо. Неудивительно, что ты решила вернуть мне одну из моих линз.
– Я нашла ее, – быстро проговорила Марина. – Ты должен был поблагодарить меня, а не обвинять неизвестно в чем.
– Попробуй высказаться начистоту. Полегчает.
Сердце у Марины готово было выпрыгнуть из груди.
– Ты все равно ничего не поймешь.
– Черта с два, пойму. Мы с тобой одного поля ягоды, Марина. Ни ты, ни я не имеем и половины того, чего хотели бы.
