Пламенные письма, которые он посылал м-м Гешервнль, нисколько не мешали Генриху IV проявлять интерес ко всем хорошеньким женщинам, которые ему встречались [Однажды королю удалось затащить к себе в спальню девицу по имени Фанюш, уверявшую, что она девственница. Но когда Генрих IV приблизился к месту боя, то, как говорят, обнаружил вполне проторенную дорогу». Он тут же стал насвистывать.
— Почему вы свистите? — спросила девица.
— Я зову тех, кто прошел здесь до меня.
— А вы кольните! Кольните! — ответила она, — и доберетесь до них!].
Во время осады Понтуаза он раскинул свой лагерь вблизи монастыря, и монашки немало натерпелись от такого соседства. А так как пример подавался на самом верху, большинство офицеров и даже солдат подражали королю и «так неприкрыто обольщали святош, что аббатство стали называть то Магазином армейских приспособлений, то Магазином мужских… армии» [35]. Недолгое пребывание королевских войск в городе оставило монашкам немало скверных воспоминаний, так как, но словам одного хрониста, «восемь из них схватили неаполитанскую болезнь»…
В конце мая добрый король Генрих осадил Париж. Он надеялся взять столицу голодом. Жители города героически сопротивлялись, съели всех собак, кошек, мышей, свечное сало и даже кожу… Когда совсем ничего не осталось, была сделана попытка испечь хлеб из толченого шифера. Результат оказался удручающим, и тогда кому-то пришла в голову чудовищная мысль делать муку из человеческих костей; жуткие пироги, испеченные из этого порошка, были совершенно несъедобны [36]. Вот тогда у парижан стал появляться в глазах нездоровый блеск и кое-кто из них докатился до людоедства…
По рассказам хрониста, «в последние десять дней осады на улицах города можно было видеть несчастных людей, которые вследствие сильного голода ели дохлых собак в сыром виде, прямо на улицах; к сожалению, происходило не только это, но и более ужасные вещи, о чем невозможно рассказывать без ужаса: умирающие от голода ландскнехты ловили на улицах детей и пожирали на месте, впиваясь зубами точно волки».
«Особенно надо отметить, — добавляет автор, — что один ребенок был съеден в особняке в Палезо и двое детей в особняке в Сен-Дени»…».
Одного трактирщика арестовали и повесили за то, что он подавал своим клиентам жаркое из человечьего мяса. Каждый день он убивал кого-нибудь из своих соседей и включал его в меню. И можно не сомневагься, его заведение не пустовало.
Узнав об этих достойных сожаления событиях, духовенство возмутилось. И было отчего. Ведь нельзя не признать крайне странным такое проявление любви к ближнему, когда речь идет о ближнем в виде жаркого…
