Потом добавила:
— Если вы меня любите, поезжайте в Лион, найдите там месье де Форонна, который является одним из главных агентов герцога де Гиза, и скажите ему, что вы — мой друг и готовы безоговорочно служить нам, ему и мне.
В тот же вечер Канильяк отправился в Лион. Сторонники Лиги, не предполагавшие, что им на голову может свалиться такая нечаянная удача, выдали герцогу сорок тысяч экю денежного содержания на год и пятьдесят солдат для охраны замка Юссон.
Вернувшись в замок, маркиз распустил гарнизон, присланный Генрихом III, и поставил на их место людей герцога де Гиза.
Любовь Канильяка к королеве Наваррской привела к тому, что в самом сердце королевства был создан центр сторонников католической Лиги, оппозиционный королю Франции…
РАДИ ЖЕНЩИНЫ ГЕНРИХ НАВАРРСКИЙ НЕ ПОЖЕЛАЛ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПОБЕДОЙ ПРИ КУТРА
Генрих IV был бы идеальным героем, если бы его постигла участь Абеляра.
Бейль
Пока королева Марго предлагала маркизу Каннльяку россыпи лишающих сил удовольствий, Генрих Наваррский делил свой досуг между прекрасной Коризандой и подготовкой военного маневра с целью добиться полного разгрома войск Лиги.
В стремлении укрепить свои позиции Беарнец оказался не очень разборчивым в выборе средств: он обратился прямо к немецким принцам и откровенно попросил их захватить Лотарингию, Шампань и. Орлеанское герцогство.
— Я встречусь с вами на берегах Луары, — сказал он им, — и вместе мы одолеем армию герцога де Гиза,
Привлечение иностранных войск на родную землю всегда и всеми считалось большой неосторожностью. Наваррец знал это, но ради уничтожения Лиги, которая из-за его религии не признавала в нем законного наследника французского престола, он готов был на все, вплоть до опустошения целых провинций чужеземцами.
Довольно любопытный образ мыслей, которому, однако, можно подыскать некоторые оправдания.
С некоторых пор сторонники герцога де Гиза сочиняли сами или распространяли крайне оскорбительные для Беарнца памфлеты. Его оскорбляли повсюду, даже в церквах, где проповедники, кажется, ни одной проповеди не произносили без того, чтобы не обозвать его «сыном потаскухи» и «сутенером». Этот выразительный язык, редко употребимый в святом месте, очень забавлял простонародье, которое, ничего не понимая, как, впрочем, и всегда, в политической обстановке, по крайней мере от души веселились, слушая грубые шутки и ругань.
Надо сказать, что сторонники Лиги выражали свою злобу с одинаковой степенью развязности независимо от повода. Однажды на вечернем приеме у кардинала де Пеллеве месье де Сермуаз высказал предположение, что когда-нибудь Наваррец, возможно, отречется от протестантства и станет католиком. При этих словах прелат гневно прервал его:
