Он стал ходить с маленькой собачкой, которую выдрессировал, чтобы она лаяла каждый раз при приближении королевы-матери. Таким образом предупрежденный Людовик мог вовремя расстаться с Маргаритой, которая проворно убегала в другую комнату.
Несмотря на хитрости и предосторожности, жизнь в Лувре скоро, стала для супругов невыносима, и король приступил к поискам выхода из сложившегося положения. Помочь делу мог переезд в особняк в Понтуазе, архитектура которого позволяла вовремя укрыться от глаз королевы-матери. Действительно, в этом здании его спальня находилась над спальней Маргариты, а их соединяла винтовая лестница. Именно здесь он мог, наконец, свободно встречаться с женой и в любое время проявлять к ней нежные чувства.
Понтуаз не был особо красив и уютен, но Людовик и Маргарита чувствовали себя здесь более спокойно. Тем более что они вменили в обязанности охраны сообщать о приближении королевы, которая и здесь проводила свое время, бродя по коридорам. Впрочем, вот что говорит об этом господин Жуанвиль: «Когда привратники видели, что королева входила в спальню своего сына, они стучали жезлами по дверям, а король прибегал в свою спальню, чтобы его увидела мать. Так же поступали привратники спальни Маргариты, когда туда, желая ее увидеть, входила королева Бланка.
* * *
Королева Бланка была далека от того, чтобы подозревать, что все было ловко продумано. Не видя больше Людовика в темных закоулках с супругой, она сделала вывод, что любовный пыл молодых утих. Это ее радовало, ибо Маргарита Прованская, воспитывавшаяся в условиях, где «на первом плане стояли утехи», могла испортить ее дорогого сына. И действительно, молодая женщина пришла сюда с целой свитой галантных трубадуров и девиц с завораживающими взглядами, не производивших впечатление порядочности и которые своими вольными речами смущали завсегдатаев Лувра. Эти люди, постоянно занятые пустыми развлечениями, могли не только пустить смуту во дворце, но и служили дурным примером для жителей столицы. Мысль об этом заставляла содрогаться королеву Бланку. Ведь трубадуры в своих утехах не ограничивались лишь дворцом, а искали приключений по всему Парижу. Их можно было найти в злачных местах, пользующихся самой скверной репутацией, и королеву это очень сердило. Поэтому, несмотря на всю свою набожность, она была рада, когда узнала, что труп одного из менестрелей, по имени Кателан, был найден однажды утром посреди Руврейского леса (ныне этот лес называется Булонским), на небольшом лугу.
