— Не знала, что ты куришь, — спокойно заметила она.
Ответом ей было молчание, и оставалось заключить, что он либо не расслышал, либо намеревался ее игнорировать.
После долгой паузы Ривз все же выдавил из себя:
— Я и не курю. Несколько лет назад бросил. А сейчас вот снова закурил.
— Ах, вот как…
Повернувшись всем телом на стуле, Ривз уставился на нее тяжелым взглядом своих зеленых глаз, еще раз затянулся, закашлялся, чертыхнулся и бросил сигарету за борт. Раздалось короткое шипение, и красный огонек погас в воде.
— И это единственное» что ты можешь мне сказать? «Ах, вот как…»
— Ривз, ради Бога, пойми, я…
— Только не надо заламывания рук, — грубо оборвал он ее. — Без театра обойдемся. Ничего этого не надо, уверяю тебя. В конце концов мы неплохо покувыркались вместе, пережидая грозу. Очень романтично все получилось. Уютненько. И тебе хорошо, и мне — всего и дел-то. — Ривз энергично рубанул рукой воздух, давая понять, что тема закрыта. Она снова обратила внимание на его пальцы, замотанные салфеткой.
Его слова острой болью отозвались в сердце женщины, однако вид крови на салфетке мгновенно заставил ее забыть об обиде.
— Что у тебя с рукой? — встревоженно спросила она.
— Что? — По всему было видно, что он находится в состоянии сильнейшего возбуждения. Каждая мышца его тела была напряжена — этого не могла скрыть даже одежда. — Что?! — повторил он с еще большим жаром, будто эта женщина отреагировала на его слова совершенно не так, как ему хотелось бы.
— Что у тебя с рукой?
В гневном недоумении Ривз. посмотрел на спутницу, а затем на собственную руку — так, будто в первый раз увидел ее.
— А-а, это… Это я, как бы сказать… порезался. Ерунда.
— Но ведь кровь идет.
— Уже остановилась.
— Ты уверен? Может, все-таки…
— Я же ясно сказал: ерунда!
— Дай-ка я посмотрю…
— Да черт с этой проклятой рукой! — взорвался он. Встав и засунув руки в карманы «парадных» черных брюк, Ривз подошел к перилам. По его вздымающимся плечам можно было догадаться, что он едва не задыхается от гнева. Она видела, что Ривз взволнован, но до этого момента не отдавала себе отчета в том, насколько он взбешен.
Было странно видеть, как этот высокий мужчина, облаченный в строгий смокинг, стоит у ограждения и колотит кулаком по полированным перилам. Взгляд его был устремлен на воду. Крохотные огоньки Люцерна, мерцая на горизонте, постепенно увеличивались. Катер приближался к городу. Джордан смотрела своему спутнику в спину, не отваживаясь заговорить с ним. Ей непременно нужно было рассказать ему о своих истинных взаимоотношениях с Гельмутом, но Ривз явно не был расположен к спокойным объяснениям. Пусть сперва немного остынет, а там, глядишь, можно будет попробовать поговорить с ним без излишних эмоций.
