Через два дня после выступления из Мулэна караван прибыл в Лион. Горожане оказали прекрасный прием королю и королеве. Сразу же начались в честь гостей грандиозные празднества, а лучшее здание в городе было отдано в полное распоряжение их королевских высочеств.
— Какой приятный город, — отметил король. — С нашей стороны было бы непростительной ошибкой покинуть его слишком быстро.
И вот, под тем предлогом, что надо еще раз обсудить кое-какие детали военной кампании, он решил задержаться на берегах Роны.
Спустя полгода он все еще был там. Но было бы неверным полагать, что одно лишь гостеприимство лионцев удерживало Карла VIII в их городе. Обаяние местных красавиц тут тоже немало значило…
Король, у которого глаза загорались при виде каждой юбки, в первый же день приметил среди высшей лионской знати довольно много хорошеньких женщин. Приметил и дал себе слово всех до одной завлечь к себе в постель до того, как он покинет Неаполь.
Его победа, надо признать, была скорой: за несколько недель он успел узнать всех. Однако вся эта оргия утомила короля чрезвычайно, до такой степени, уточняет историк, «что тело его просто обвисло на костях, напоминая дырявый бурдюк, из которого все выпили во славу дам».
Приближенные беспокоились, видя короля в такой расслабленности. Ему даже пытались намекнуть, что величие трона мало совместимо с подобными мерзостями. Но все эти разговоры оказались напрасными, поскольку Карл был втянут на путь разврата герцогом Орлеанским, взявшим на себя, по словам историка Сен-Желе, роль «устроителя свободного времяпрепровождения монарха».
Людовик рассчитывал таким образом истощить силы своего тщедушного кузена и взять в свои руки руководство итальянским походом. В данный момент в его планы не входило завладеть короной. Он мечтал пока лишь насладиться успехом предпринятой кампании, которая обещала быть не особенно обременительной, и предстать героем в глазах маленькой королевы, в которую он по-прежнему был влюблен.
Он забыл, что хилые очень часто — и особенно в любовных делах — обнаруживают удивительную выносливость. Сплошь и рядом король появлялся перед своим окружением с громадными кругами под глазами, со следами переутомления, но при этом он отнюдь не терял своего отменного здоровья.
И потому полный ярости Людовик Орлеанский продолжал тратить свои силы впустую.
* * *
В июне 1494 года король, пресытившийся и удовлетворенный, решил продолжить поход в Италию. Он бы и покинул, наверное, Лион, где ему больше нечего было делать, если бы только неаполитанцы, прекрасно осведомленные о его развращенности, не придумали весьма хитроумный способ задержать его отъезд.
