Дядя Дэвид слез с повозки и подошел к отцу, который уже спешил навстречу. За ним последовали мистер Хостеттер, мистер Нордхолт и мистер Глессер. Исо не пошевелился и даже не поднял головы. Мистер Харкнис пристально изучал Лена, все еще стоявшего в дверях, и взгляд его был злым и угрожающим. На какое-то мгновение Лен встретился с ним глазами, но тут же потупился. Ему страшно хотелось скрыться, но он знал, что это бесполезно.
Все мужчины подошли к повозке дяди Дэвида, который что-то говорил Исо. Тот пристально рассматривал свои руки, не поднимая головы и не проронив ни слова.
— Он не хочет с нами разговаривать, — сказал мистер Нордхолт. — Те слова просто вырвались у него.
Отец обернулся и кивнул Лену:
— Поди-ка сюда.
Лен медленно приблизился. Он не мог заставить себя поднять голову и посмотреть отцу в лицо.
— Лен.
— Да, сэр.
— Это правда, что у вас есть радио?
— Да, сэр.
— Это правда, что вы украли книги и прочитали их? Это правда, что вы не поставили в известность мистера Нордхолта, хотя вас предупреждали? И наконец, ты знал, что собирается делать Исо, но не сказал ни мне, ни дяде Дэвиду?
Лен вздохнул. Устало, как больной, старый, усталый человек, он поднял голову и с трудом выдавил из себя:
— Да, сэр, все это правда.
Лицо отца казалось высеченным из камня.
— Замечательно, — только и смог сказать он.
— Можешь поехать с нами, — обратился к нему Глессер. — Побереги свою упряжку для более важных дел.
— Ладно, — отозвался отец, холодно взглянув на Лена, что означало: “Следуй за мной”.
Лен пошел за отцом. Проходя мимо Хостеттера, он увидел печаль и сожаление на его лице, скрытом полями широкой шляпы. Отец и мистер Фенвэй влезли в повозку, а мистер Глессер взял вожжи.
Лен медленно опустился позади отца, он не мог избавиться от болезненной дрожи. Повозка, дернувшись, тронулась со двора, миновала дорогу и покатилась по меже западного поля к лесу.
Все остановились как раз там, где росли маки. Переговариваясь, вылезли из повозок. Затем отец повернулся к Лену со словами:
— Пойдем, покажешь, где это, — и показал на лес.
Лен не пошевелился.
В первый раз за все время заговорил Исо:
— Ну иди, показывай, — голос его дрожал от ненависти, — они все равно отыщут радио, даже если им придется поджечь лес.
Дядя Дэвид развернулся, ударил его по губам и произнес что-то из Библии.
— Ну же, Лен, — повторил отец.
И Лен сдался. Он показал тропинку в лесу. Как будто ничего не изменилось со времени их последнего посещения: тот же лес, та же тропинка, те же деревья, знакомые заросли дурмана. Но сейчас все это выглядело отталкивающим и негостеприимным, и большие сапоги безжалостно втаптывали и ломали ветки папоротника.
