— Очень уж ты быстро решаешь за других, — не вытерпел Хоремеб. — А что мы будем делать потом, а? Если мы сбежим, то станем париями и никогда не сможем вернуться в город. Мы потеряем все — наши дома, семьи. У тебя никого нет, тебе легче сделать выбор. А я… Что станет с моим Домом бальзамирования? Я не хочу остаться нищим. Не считаешь ли ты, что Анахотеп простит нас за то, что мы нарушили договор?
— Анахотеп уже подписал нам приговор, — возразила Ануна. — Он передаст Пер-Нефер одному из своих людей, и на этом все закончится. Мы для него уже мертвы.
Очень скоро разгорелся спор, и все говорили, не слушая друг друга. Одни, в частности Падирам, были на стороне Ануны, другие отказывались даже думать об опасности.
— Мы слишком нажевались лотоса, — повторял Хузуф. — И от этого разгорячились. Мы пришли сюда делать самую обычную работу и возвратимся, как только ее сделаем. А все остальное — болтовня. Не будете же вы слушать бред женщины, которая даже не настоящая египтянка!
— Хватит! — отрезал Хоремеб. — Надо работать. И пусть каждый подумает до наступления ночи. Но предупреждаю: те, кто решит уйти, должны понять, что онистанут париями и вынуждены будут покинуть ном.
Все продолжали спорить. Хузуф весь день кипел. Он отвел Ануну в сторону.
— Если ты сбежишь, — брызгал он слюной, — ты навлечешь на нас гнев солдат. Нас накажут. Не знаю, что меня удерживает от того, чтобы пойти и сейчас же выдать тебя!
— Я, — бросил Падирам, размахивая своим ножом, — я мог бы по ошибке вскрыть тебя, поскольку пиво затуманило мне мозги и тебе тоже. Что-то говорит мне, что тебя нетрудно спутать с одним из тех юношей, которых я вскрываю с утра до вечера с тех пор, как мы прибыли сюда.
— Остановитесь! — прошипела девушка. — Вы говорите слишком громко. Часовые начинают посматривать в нашу сторону.
Она уже проклинала себя за то, что поддалась чувству долга. Эти подонки все могут испортить. Мужчина в тюрбане оказался прав: она была глупа.
Вторая половина дня прошла в большом напряжении. Рабочие допускали одну ошибку за другой. Ануна дрожала при мысли, что солдаты заподозрят неладное.
— Я иду с тобой, — шепнул ей Падирам. — Ничего не бойся, я смогу тебя защитить. Располосовать человека — для меня плевое дело.
Дождались ночи. Когда стемнело, разожгли костер и собрались, чтобы поужинать. Хоремеб распределил еду, чувствуя, как рабочие следили за каждым его движением.
— Я вот тут подумал… Уйду-ка я с Ануной. Считаю, что она права. Если мы останемся здесь, нас убьют. После нашего прибытия произошли странные вещи. Вот и Падираму приснилось, что Анубис указывал на тех из нас, кого возьмет с собой… К снам надо относиться серьезно. Мы по одному проникнем в крипт, пробираясь между саркофагами, которые я расставил сегодня так, чтобы создать двойную защиту от глаз часовых. Каждый на животе проползет по проходу между гробами. Если луна не будет слишком яркой, мы без затруднений доберемся до крипта.
