— Пойдем, — предложила она. — Я хочу тебя, ты здесь единственный красивый мужчина за сегодняшний день. Все отправились на праздник, а нас не пускают.
Жеан позволил увести себя — от усталости и чтобы попытаться заглушить в себе неприятное чувство, оставшееся после откровений Ираны.
Ливия привела его в сводчатое помещение, плиточный пол которого был застелен соломой. На полу валялись тюфячки, тоже набитые соломой. Постели были разделены одеялами, натянутыми на карнизы. В зависимости от степени стыдливости или развращенности их можно было натягивать или раздвигать.
Какие-то тени копошились в углу, взрываясь хохотом или любовными наигранными стонами.
Ливия принесла еще один кувшинчик, но Жеан поостерегся пить. Инстинкт все еще предупреждал об опасности.
Всю инициативу он предоставил девушке.
Чуть позже, когда они отдыхали, лежа бок о бок, Жеан с удивлением увидел проходившего голого Гомело. Его тело было болезненно бледным. Он смеялся, а шлюхи окружили его, словно знатного сеньора. Он мял им груди и ягодицы, будто булочник месил тесто.
— Ах! — вскричал он странным фальцетом. — Как не превозносить «turpia lascivaram incesta femarum!»
— Чего ты там мелешь? — захохотали девушки.
— Это из Теренция, — пояснил Гомело. — Он говорит о «непристойной мерзости похотливых женщин».
— Ничего себе! — запротестовали проститутки. — А нам только что казалось, будто тебе наплевать на похотливость.
Жеан отпил глоточек, затем, разыгрывая наивность, спросил у своей подружки:
— Что это за угорь? Мне кажется, он прикидывается дурачком!
Ливия зажала ему рот ладошкой.
— Потише! — шепнула она. — Это могущественный господин. Он пробует еду барона Орнана де Ги со всех блюд, которые ставят тому на стол. Если кто-то захочет отравить нашего сеньора, Гомело тут же умрет вместо него. Такая работа стоит того, чтобы ему хорошо платили. Гомело говорит, что взял себе девиз гладиаторов: жить мало, но хорошо.
— Значит, на барона у кого-то зуб? — поинтересовался Жеан.
Ливия пожала плечами.
— Какой сеньор не имеет врагов?
— Я полагаю, что наличие яда можно определить разными штучками вроде жабьего камня или рога единорога.
— Так считают, — зевнула девушка. — Но ничто не заменит хорошего пробовальщика вроде Гомело, который заболевает от пустяка.
— Поэтому он цветом напоминает репу?
— Да. Подумай сам: чего ради держать пробовальщика, который спокойно может переварить все адские отравы? Наоборот, надо выбирать желудок понежнее.
