Жеан старался удержать в памяти все детали: расположение швов на мешке, толщину веревки, которой завяжут скорбную котомку… Он решил подождать, пока они не окажутся в ней, и только после этого предупредить своих товарищей по несчастью. Здесь, в окружении солдат, перешептывания узников насторожили бы их. Боялся Жеан и реакции Робера, от которого всего можно было ожидать.
Он внимательно разглядывал реку. Это был какой-то приток. Жеан знал его плохо, но слышал, что течение в нем очень сильное, и там водятся прожорливые угри. Хорошим пловцом Жеан не был, но зато у него были здоровые, довольно развитые легкие и он мог не дыша продержаться под водой время, равное двумстам ударам сердца. Он надеялся, что и Ирана с Робером сумеют выпутаться, оказавшись на дне реки. Расстояние между берегами не было длинным, но нужно проплыть его, не показываясь на поверхности.
Оказавшись на пристани, проводник с облегчением констатировал, что течение спокойное, а вода мутная, и никто не увидит, что происходит в глубине.
«Главное — плыть в нужном направлении», — с некоторой опаской подумал он.
Палач прыгнул в лодку. Четверо солдат, по двое, уже сидели на местах гребцов. Сначала заставили спуститься Ирану и Робера. Молодая женщина сопротивлялась, когда пришло время залезать в мешок, и Жеан боялся, как бы палач не оглушил ее ударом кулака. Но она, наконец, смирилась. Робер уже не мог стоять на ослабевших ногах. Мучитель взял его на руки, как ребенка, и бросил в ужасный мешок. Юноша упал на исхлестанную спину Ираны, взвывшей от боли. Жеан ступил на лесенку, чтобы подойти к мешку, но палач преградил ему путь.
— Хватит, — пробурчал он. — Кошелек маловат для троих… Тебя мы вложим в другую упаковку.
Жеан опешил. Разлученный с товарищами, он не сможет им помочь!
— Я хочу быть с ними! — возмутился он.
— Здесь я решаю! — твердо отрезал палач. — Да и чего тебе жалеть? Одному удобнее опуститься в ад.
Он уже завязывал веревку, закрывал мешок с Ираной и Робером, которых заставил стоять в нем на коленях. Привыкший к такой работе, он ловко сделал большой узел, развязать который можно было только с помощью топора. Его помощник, растопырив второй мешок, набросал в него тяжелых камней. Солдат толкнул Жеана к ступенькам.
Проводник покорно подошел к лесенке. У него не было времени на обдумывание. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, потом спустился в лодку и залез в мешок; палач тотчас же завязал его таким же узлом. Оказавшись в темноте, Жеан сразу стянул с себя балахон: нет ничего страшнее, чем длинная мокрая одежда, облепляющая ноги пловца и тянущая его на дно.
