Он ушел, оставив троих узников в полной безвестности.
— Мы не умрем! — обрадовался Робер. — Не я, во всяком случае! Совесть моя чиста, Бог не позволит мне погибнуть.
— Заткнись, дурак! — заворчал Жеан. — Из мешка еще никто не выплывал. Разве ты не понимаешь, что Дориус позволяет себе роскошь убить нас, разыгрывая важного сеньора? Он притворяется, что дает нам шанс, тогда как у нас не будет ни одного.
— Нет! Нет! — запротестовал Робер. — Вы-то, может быть, и останетесь на дне, но только не я… Я невиновен! Свершится чудо… Чудо!
Он упал на колени и, сложив руки, принялся ревностно читать молитву. Ирана, с трудом поднявшись, присоединилась к нему. Жеан отвернулся, чтобы не видеть их.
Он не очень-то отчаивался: у него в резерве оставалось секретное оружие, о котором Жеан умолчал на тот случай, если Ирану еще раз подвергнут допросу. Перед отъездом из Кандарека на охоту за монстром он, предвидя нежелательное развитие событий, засунул в анус смазанный жиром тонкий деревянный чехольчик, не длиннее указательного пальца, в котором, как в ножнах, лежало острое, как бритва, лезвие. Это была старая солдатская хитрость, ею уже почти не пользовались, потому что, приравненная к содомии, она сурово осуждалась церковью. Теперь благодаря этой предосторожности Жеан мог бы применить опасный инструмент, чтобы разрезать мешок изнутри. Главное набрать побольше воздуха в легкие и все сделать быстро. Можно еще проделать отверстие, просунуть в него руку и перерезать веревку, стягивающую мешок. Хватит! На месте будет виднее. Вот только бы запаниковавшие Робер и Ирана не стесняли его движений. Во избежание лишних разговоров, а может, и болтливости он решил сказать им обо всем лишь в последнюю минуту.
Жеан сел на солому в углу камеры. Ирана и Робер, соприкасаясь плечами, все еще молились, объединенные страхом смерти.
Жеан изо всех сил старался быть спокойным и пытался обдумать план завтрашнего побега.
Можно, конечно, всплыть на поверхность, крича, что Бог признал их невиновными, но в такой вариант он не верил. Дориус придумает что-нибудь еще, чтобы они исчезли. Нет, лучше уж плыть под водой до берега и вынырнуть в камышах. Все подумают, что они утонули. А им останется только бежать из этой провинции и никогда туда не возвращаться.
Жеан долго обдумывал свой план. Бежать по полям мимо деревень без лошадей и голышом — не легкое дело. Однако можно воспользоваться отсутствием какого-нибудь виллана, занятого на работах в поле, проникнуть в его дом и украсть кое-что из одежды. Потом, если повезет, уйти из этих краев форсированным маршем.
