Свершилось. Ей все удалось вспомнить.
Джейн не сразу догадалась, чего хочет от нее наставник, человек, который помешал ей утопиться и научил быть невидимой в толпе. Заметив однажды, как он, яростно скомкав газету, сжал ее в своем поросшем седой шерстью кулаке, она догадалась — с ним что-то не так. А ведь секундой раньше Джейн решила, что полиция напала на ее след, и быстро пробежала глазами крупные заголовки, но в них не содержалось ничего опасного.
— Я не могу прочесть ни строчки, — наконец пробормотал Толокин. — Не узнаю буквы. Мне давно понятно, что со мной не все ладно, словно мозг постепенно опустошается. Доктора сказали, что с этим ничего не поделаешь: мой удел — дом престарелых, где мне окажут необходимую помощь. Понимаешь, малышка, я потихоньку превращаюсь в овощ. Полгода назад я еще мог что-то накорябать, но потом ушло и это. Если я возьму в руки карандаш, то мне не удастся вывести и трех слов. На несколько букв мне потребуются часы. Или же я пишу буквы, которые не существуют.
Он показал ей несколько школьных тетрадей, достав их из металлического ящика для боеприпасов, спрятанного под досками пола. Листая тетради, Джейн поняла, что это мемуары киллера, находившегося на службе в одном из частных агентств с поистине неограниченными возможностями выполнить самые изощренные желания своих заказчиков. Ближе к концу дневника почерк того, кто вел записи, стал вытягиваться, делаясь почти неразличимым, так что потом они и вовсе превратились в причудливую вязь, лишенную всякого смысла.
— Мне захотелось запечатлеть все это на бумаге, когда я понял, что память начинает сдавать, — говорил ей Толокин. — Думал, благодаря этой тетради моя жизнь не пройдет зря, что-то от нее да останется, хоть какой-то след. Но теперь я дошел до того, что даже не в состоянии прочесть написанное. Не поможешь ли ты мне в этом?
Так Джейн стала единственной читательницей мемуаров старика убийцы. У поразившей его болезни было сложное название, и для избавления от нее лекарства не существовало. Все началось, казалось бы, с невинных провалов в памяти: с забытого однажды номера телефона, невозможности определить на циферблате будильника время или понять, как действуют приборы бытовой техники, которыми пользовался всю жизнь. Врачи в таких случаях говорят о старческом слабоумии, вырождении нервных клеток. Но какое значение имеет название, если в резервуаре обнаружилась течь: память, выбегающая из головы тоненькой струйкой, в конце концов сделает ее пустой как ореховая скорлупка.
