Как же должен выглядеть Ленинград, крупный город, ворота России на Запад, находящийся с 8 сентября в осаде? В мирное время он насчитывает три миллиона жителей, сейчас сюда надо причислить ещё один миллион солдат. Уже в октябре мы слышали, что в осаждённом и частично разрушенном городе неистовствовали эпидемии и голод, ощущалась нехватка самого необходимого. Как же там сейчас, в холодное время года? Переживёт ли город, находящийся к тому же под ежедневным обстрелом наших орудий и бомбёжкой нашей авиации, эту зиму? Этого мы не знаем, высказывания перебежчиков в этом плане противоречивы.
К нам на позицию приходят работать из лагерного сборного пункта трое русских военнопленных. Они услужливые, смышлёные и ловкие, хотя очень медлительные в работе. От них мы научились разводить костёр прямо в снегу из сухих веток и клочка папиросной бумаги. Они с жадностью варят на таком костре конину, которую где-то раздобыли. Они абсолютно голодные. Из-за кусочка хлеба впадают в экстаз, обнажают голову и истово крестятся. У них неплохая одежда: прежде всего меховые шапки, прочная обувь и тёплые рукавицы. Но хорошее зимнее обмундирование – это лишь минимум того, что должен иметь русский солдат.
И ещё одно обстоятельство хотел бы я вам прояснить. Если раньше в письмах чаще говорилось, что тяжёлая артиллерия обстреливает цели в Ленинграде, то вы, наверное, полагали, что и мы в этом участвовали. Это не так. Мы уже много недель находимся в обороне, отражая попытки прорыва русских к Ленинграду.
Многочисленные письма, которые я получил от вас в последнее время, были для меня всякий раз радостью и растущей гарантией того, что мы вновь когда-нибудь встретимся. Здесь, когда находишься так далеко от дома, замечаешь, как любишь своих близких и что мы значим друг для друга. Лишь здесь понимаешь, что значит Родина и какими нитями с ней связан. Наши предки приравнивали слово «заграница» к понятию «чужбина». Сейчас мне стало совершенно ясно, что они под этим понимали. Не где-нибудь на Западе – в Голландии, Бельгии или во Франции – именно здесь, где тебя окружает однообразный лес, равнины, покосившиеся от ветра деревянные избушки, где нет ни железных, ни автомобильных дорог, на этом огромном пространстве бесконечной России, понимаешь, что тут «Заграница» в истинном смысле этого слова.
Какой печальной должна быть судьба наших военнопленных (недавно называли 30 000 пропавших без вести), и как их жаль. Их, а также всех других военнопленных – а это многие миллионы – надо ежедневно вспоминать в молитвах.
