Капитан Поль и его приятель Феликс. — Утка и чайка. — В «конуре». — Улица Ренар. — Умница или дурень. — Женщина с головой. — Быть счастливым — это значит иметь двести тысяч франков в год. — Амбиции крошки Обертен. — Домашние дрязги. — Одна! — В Бразилию! — Моя дочь выйдет замуж за маркиза.
— Ба-а!.. Поль!.. Какая удивительная встреча!..
— Как и все в Париже, дорогой Феликс!
— Я уж и не ждал встретить тебя после восьми лет!
— После восьми лет морских странствий, милый мой толстяк. С глаз долой, из сердца вон, а?
— Не говори глупостей! Разве давние приятели вроде нас могут позабыть друг друга?
— Черт возьми! Ты славный малый!.. Широк в плечах?.. А глаза…
— Ну и портрет! Будь ты художником, я бы сделал тебе заказ.
— Я простой бакалейщик, титулованный в отцовской лавочке. Мои предки выращивали капусту в Орлеане.
— Бакалейщик!.. Это совсем не дурно, дорогой Феликс, особенно если учесть, что вышеупомянутый родитель твой, сколотив приличное состояние и утвердив за собственной фирмой репутацию одного из лучших торговых домов в городе, оставил все тебе.
Феликс покачал головой, глубоко вздохнул и продолжал, будто бы и не слышал приятеля:
— Ну, а ты, дружище Поль? Что поделываешь? Конечно, продолжил морскую карьеру? Ведь она так тебя привлекала.
— Я капитан дальнего плавания… на хорошем счету у командования. Всю жизнь откуда-то возвращаюсь и вновь куда-то отправляюсь.
— Ну, и как успехи?
— О! Пословица гласит: «Кто много странствует, добра не наживает». Возможно, когда-нибудь я и стану миллионером, кто знает. Но сейчас имею скромный достаток.
— Разве это важно? Ты счастлив… — Феликс снова вздохнул.
— Счастлив и свободен, как чайка, подвластная лишь своему капризу. Крылья несут ее к облакам или навстречу волнам…
— Ценю и допускаю такой образ жизни, но только не для себя. Я, словно утка, предпочитаю свой птичий двор, жизнь в четырех стенах, а «путешествую» не дальше бульвара и ближайших предместий. Раз в неделю мы с женой ходим в театр, по воскресеньям приглашаем друзей на баранью ножку, трижды в год устраиваем званые вечера.
— Ах да, ты ведь женился! Когда я слышал о тебе в последний раз, речь шла именно о твоей женитьбе на мадемуазель… мадемуазель…
— Аглае Ламберт. — Феликс вздохнул как-то особенно глубоко и задумчиво.
— Черт побери! — сказал себе капитан Поль. — Для человека с большими доходами, известного столичного коммерсанта мой друг Феликс слишком часто вздыхает.
— Ну, а ты… устроен? — Бакалейщик произнес это с таким выражением, как будто слово «женат» было ненавистно его губам.
