— Спокойно! Этого и добиваемся.
Изрыгая проклятья, взбешенный судья поднял трость. Беник метнулся быстрее собственной тени, подставил ему подножку да еще и щелкнул по носу.
Судья отшатнулся, потерял равновесие и едва не сбил с ног солдата, пришедшего ему на помощь.
— Получил! Молокосос! Хватит с тебя!
Представитель власти и его подчиненный приготовились к атаке. Первый вытащил из кармана пистолет, второй поднял ружье.
Друзьям ничего не оставалось, как отказаться от дальнейшей борьбы и сдаться.
И вот они — пленники.
— Молчок! Ни слова! — прошептал Беник. — Сделаем вид, что незнакомы. Иначе болван в колпаке разлучит нас.
Судья вовсе не хотел их смерти. Не зная, чему приписать агрессивность матросов, он решил, что они просто-напросто пьяны. Следовательно, можно было взыскать с них большой штраф, а в случае, если бы моряки оказались неплатежеспособны, отослать хулиганов на шахты.
Пять минут спустя перед преступниками распахнулись двери городской тюрьмы. Хмурый, ворчливый, по уши заросший щетиной, охранник проводил их в низенькую, сводчатую комнатку, которая неплохо проветривалась благодаря двум оконцам. Как только новоявленные заключенные вошли, дверь за ними захлопнулась и ключ в замке дважды повернулся.
— Настоящий бульдог! — бросил Беник вслед тюремщику. — Ну, наконец-то мы дома. Как я рад вас видеть, месье Феликс!
— Беник!.. Мой бравый Беник!.. Дорогой Ивон! Как вы-то здесь оказались?
— Матерь Божья! — вздохнул боцман. — Это случай, просто Судьба! Мы же ничего не знали о вас с тех самых пор, как англичане увезли вас на крейсер.
— А что происходило на «Дораде», ведь крейсер взял ее на буксир?
— Что и говорить, наше положение было аховое. Но мы все-таки были вместе, а вы-то, Господи, один, под угрозой смерти…
— А ведь меня и вправду повесили.
— Надо думать, что веревка оборвалась, повезло. Да и нам посчастливилось унести оттуда ноги.
— Что с капитаном Анрийоном? С матросами? А несчастные чернокожие?.. О, теперь я слишком хорошо знаю, какая будущность их ожидала.
— Это целая история. Вам тоже, думаю, есть что рассказать.
— Все ли живы и здоровы?
— Честно говоря, мне почти ничего не известно… Но объясните, отчего это вы посинели? Если не ошибаюсь, когда мы виделись в последний раз, вы были белым…
— Если бы я сам знал!
— Быть может, это татуировкаnote 96?
— Нет.
— Ладно! Нам следует разработать план, как тихонечко драпануть отсюда.
— Это нелегко, друг мой. К тому же нас только трое. Ах! Если бы вы привели с собой экипаж «Дорады»!
