Другими словами, еще задолго до обнаружения «биохранилища» человекобабочки создали собственную, отличную от людской, цивилизацию, немалую роль в которой играли некие мнемотехники, которые впоследствии и позволили Лабастьеру усвоить весь багаж научных знаний человечества.
Такое объяснение вполне удовлетворило Грега, и он подтвердил это вопросом:
— Ваш космический челнок создан по человеческим чертежам?
— Мне не нужны чертежи, — ответил император, — но ты прав, Грег Новак. До знакомства с вашими технологиями бабочкам была чужда даже сама идея полета в космос. Но я воспринял ее.
— Однако все это еще не сделало тебя богом? — заметил Грег, усаживаясь отдохнуть.
— Нет, — легко согласился император. — Но я смог перестроить свой организм и научился многократно копировать себя. Тысячи моих копий связаны телепатически и являются одним целым. Я слежу за всем нашим миром, находясь одновременно везде.
— А кто дал тебе на это право?
— Я сам себе его дал. И с тех пор наш мир процветает.
— Угу, — пробормотал Грег. — Это додуматься надо: клоны-телепаты правят миром… Ты тоже, думаю, нe бедствуешь, — вновь обратился он к Лабастьеру.
— Твоя логика не может отделаться от ущербных человеческих штампов, — заявил тот. — Я взял на себя ответственность. Я сделал мир таким, о каком бабочки мечтали столетиями. Я ничего не взял себе взамен, кроме груза знаний, который лишил меня радости. Я — не человек. Это вы, бескрылые, только и думали о том, как набить свои утробы пищей…
— Кстати, а поесть мне дадут? — живо заинтересовался Грег. — Я уже основательно проголодался.
— Люди ужасно прожорливы, — заметил император. — И это одна из тех причин, которые вас погубили. И одна из причин, по которым я сомневаюсь в целесообразности возвращения вашего вида к жизни.
— Можно подумать, что вы никогда не едите, — огрызнулся Грег.
— Много едят наши личинки, — спокойно отозвался император. — Взрослая бабочка ест очень редко, только тогда, когда необходимо восполнить большой расход энергии. Хотя иногда и просто ради развлечения… Надо отдать вам должное, нас вы сделали значительно совершеннее себя.
— Но я-то не бабочка! — возмутился Грег.
— Да, — невозмутимо согласился Лабастьер Первый, и с этим трудно было поспорить.
— Так отдайте мне должное содержанием, соответствующим моим биологическим потребностям.
— Насколько я знаю, голод не подразумевает немедленную гибель человеческой особи…
— Мне дадут поесть или нет?! — уже всерьез забеспокоился Грег.
