И еще. Исследования показали (см.: Стеклов М. М. Булгаков на Смоленщине // Политическая информация. Смоленск. 1981. № 10. С. 25), что Булгаков прибыл в Грачевку — Никольское 29—30 сентября 1916 г.! То есть, переводя на старый стиль, — 16—17 сентября 1916 г. Таким образом, Булгаков точнейше зафиксировал в рассказе дату своего прибытия в Никольское. Более того, он назвал и часы прибытия в село: два часа пять минут! И это не ирония (или не только ирония), но свидетельство того, что Булгаков уже вел свои «записки» или что-то в этом роде, как вел он их в Киеве, во время войны на Кавказе, во Владикавказе и в Москве... Так что слово «Записки» есть кровное булгаковское слово. И Елена Сергеевна не могла нарушить столь очевидную авторскую волю.
При повторном издании «Записок» (Булгаков М. Избранная проза. М., 1966) были учтены многие справедливые замечания (правда, рассказ «Звездная сыпь», видимо, еще не был найден к тому времени). Но было сохранено главное — и название, и последовательность расположения рассказов по «внутренней хронологии».
В последующие годы «Записки» издавались многократно (с включением в состав цикла и «Звездной сыпи»), но, как правило, не отдельно, а в сборниках. При этом внутри рассказы располагались по самым разным схемам, зачастую по их первой публикации, т. е. вразнобой, и такой подход сразу показал себя порочным.
При подготовке настоящего издания был выбран вариант систематизации рассказов, ранее использованный Е. С. Булгаковой (1966), но измененный в связи с включением в состав цикла рассказа «Звездная сыпь». Этот вариант в основном соответствует авторскому замыслу и внутренней логике развития событий, хотя спорных моментов избежать не удалось.
Открывается цикл рассказом «Полотенце с петухом» (опубликован был автором предпоследним в серии!), в котором сообщается о прибытии Булгакова в село Никольское, рассказывается о самом докторе и о проведенной им первой сложной операции. По сути, это вступление ко всему повествованию и только оно может открывать весь цикл рассказов.
Вторым следует рассказ «Стальное горло», который начинается впечатляющей и определяющей фразой: «Итак, я остался один». И далее: «Вокруг меня — ноябрьская тьма... Мне очень хотелось убежать с моего пункта...»
В рассказе «Крещение поворотом» тоже вроде бы повествуется о ноябрьских событиях («...по-прежнему мяли лен, дороги оставались непроезжими... лил дождь... была слякоть, туман, черная мгла...»), но определяющей является первая фраза: «Побежали дни в М-ской больнице, и я стал понемногу привыкать к новой жизни».
