Увидев, что чаша политических весов вдруг резко качнулась в пользу Руцкого, он сам пришел в Белый Дом и предложил свои услуги. Надо сказать, что кандидатов на место «параллельного» министра госбезопасности было много, особенно из бывших генералов КГБ, выгнанных из системы еще после «августовского путча», но Руцкой, сохранив менталитет рядового полковника, как и всякий советский человек, смертельно их боялся.
А Баранникова, как-никак, он хорошо знал и знал нечто такое о нем, что позволяло надеяться, что бывший участковый инспектор именно его, Руцкого, не сдаст, хотя бы из любви к самому себе. Все-таки опыта у Руцкого было недостаточно, чтобы понять: при кажущейся надежности круговой поруки — это самая ненадежная из основ любого фундаментального строительства.
Что касается самого Баранникова, то он, веря в счастливую звезду лихого вице-президента, многим напоминающего кинообраз Чапаева, логикой юриста увидел, что президент Ельцин своим последним указом поставил себя с точки зрения права, в безнадежное положение.
Поэтому у бывшего министра, к которому, помимо всего прочего, неожиданно еще потянулись ниточки по поводу недавнего убийства на северном Кавказе Виктора Поляничко, просто не было другого выбора, как явиться в Белый Дом, попытавшись одним махом сбросить с себя все старые грехи и «проколы».
Хасбулатова Баранников недолюбливал, считая его выскочкой. Кроме того, подобно очень многим, воспитанным и Духе коммунистического «интернационализма», который фактически всегда был, а в конце своего существования и открыто превратился в одну из форм расизма, Баранников очень настороженно относился ко всем представителям так называемых «нацменов», особенно после долгой службы в Баку под руководством знаменитого Гейдара Алиева.
Сам Хасбулатов, как и всякий выскочка, а также и по известным причинам, также побаивался всего, что связано с КГБ, а уж тем более — самого министра, кем бы он ни был и как бы его ведомство ныне ни называлось. А потому всячески пытался установить с ним наиболее хорошие отношения. Он даже подарил от имени Верховного Совета Баранникову на день рождения символ его профессии — пистолет с именной надписью.
Справедливости ради надо сказать, что Виктор Баранников был предан президенту Ельцину уже хотя бы потому, что долгая служба на высших должностях в советских правоохранительных органах научила его, что путь наверх и, что самое главное, служба наверху зависят исключительно от проявления преданности тому или иному владыке персонально. Главное — правильно поставить на кон, то есть выбрать такого властелина.
