Когда за ним закрылась дверь — уже без всякого грохота, вполне спокойно, — Джорджия печально вздохнула и принужденно начала:
— Извини, Джек. Я совсем забыла, что Ивен возвращается в половине девятого. Понимаешь, я тебя пригласила… думала, вечером, когда он придет, посидим втроем за чашкой кофе. А потом… — она помолчала немного, — и представить себе не могла, что мы… — Она осеклась, ее лицо и шею залила краска. «А грудь тоже покраснела?» — подумал вдруг Джек, но поспешно отогнал эти крамольные мысли.
— Я… Джо… извини… Этому нет оправдания.
— Чему? — удивилась она.
— Тому, что произошло сейчас, — пояснил Джек, смущенный ее изумлением. — И я… приношу свои извинения. Я… не имел права…
— Ты приносишь извинения… за это? — Джорджия не верила своим ушам.
— Ну да. Я ведь… ты не… я совсем не… Чем больше он так мямлит, тем хуже. Ему бы помолчать, собрать безумно мечущиеся мысли, выхватить из них хоть одну-две разумные… Но свистопляска у него в голове не утихала.
— Ты просишь извинения, что целовал меня? — тихо-тихо произнесла она.
До него дошло наконец, что он наделал. Джек быстро подошел к ней и ласково провел ладонью по ее пылающей щеке. Она изумленно раскрыла глаза, покраснела еще больше и судорожно вздохнула, когда он прикоснулся большим пальцем к ее губам.
— Нет, Джо, нет, — так же тихо ответил он. — За это — нет. Ни за что из того, что произошло сегодня, я не прошу извинения. Я имел в виду… я сожалею, что получилось вот так. Первый раз… я не должен был… торопиться. Все должно быть… по-особенному.
— Так ты полагаешь, первый раз еще будет? — Голос ее дрогнул и будто осип.
— Да, полагаю. А скорее всего, и второй, и третий. — Он улыбнулся. — А если нам по-настоящему повезет — и четыре миллиона пять тысяч восемьдесят седьмой.
Сквозь закипавшие слезы она улыбнулась ему в ответ.
— Готова поспорить, он будет таким же особенным, как и первый.
— Итак, мы возвращаемся к…
Она вопросительно взглянула на него, а он — на дверь комнаты Ивена: доносившиеся оттуда жесткие ритмы (тяжелый рок семидесятых), хорошо ему знакомые, надежно заглушали все, что он собирался ей сказать.
— ..к первому разу. Какие у тебя планы на завтра?
Она вздрогнула.
— Я… э-э… утром я занята в больнице. К полудню освобожусь.
— Вот и отлично. Жди меня в вестибюле «Блефа» в половине первого.
— Мы пообедаем вместе?
— Помимо всего прочего. — На этом лучше остановиться, решил он. По крайней мере сейчас.
