— Что… что ты… ты… смеешься?.. — задыхаясь, едва слышно пробормотала она.
— Ничего, ничего… — шептал он у ее сердца. — Просто мне очень хорошо, вот и все, Джо.
— О, Джек… и мне… мне тоже.
Уже последним, неимоверным усилием он оторвался от нее на мгновение, услышал ее нечленораздельное восклицание — и тут же обрушился поцелуями на ее живот. Остановился он, лишь встретив препятствие — эти проклятые леггинсы, — и стянул их: пусть не мешают. Она залепетала что-то протестующее, он мгновенно проник языком ей в пупок — и она позабыла почти обо всем. Он оторвал ее бедра от дивана и спустил леггинсы до колен; за ними последовали трусики, и она оказалась в плену у собственной одежды.
Джек скользнул рукой между ее ног и обнаружил влажное, ждущее тепло… Проворные пальцы перешли в стремительное наступление, описывая все уменьшающиеся концентрические окружности, и наконец большой палец прижался к затвердевшему, пылающему узелку страсти. От этого прикосновения она громко вскрикнула, бедра ее, взметнувшиеся вверх, столкнулись с его грудью. Он улыбнулся победно, ликуя: как полно он ее пленил, как безумно она откликнулась! Склонил голову, чтобы вкусить самое сокровенное, — и тут дом содрогнулся от громкого топота молодых ног…
— О Боже, это Ивен! — выдохнула Джорджия, скатываясь с дивана и в панике хватаясь за одежду.
Лицо ее пылает — кого она хочет обмануть? Все тело ее в огне, а сердце бешено колотится, стремясь вырваться из груди… Кровь едва ли не с шипением растекается по сосудам, словно перегретый пар, а в висках стучит лишь одно: она была так близка — так близка! — к тому безграничному наслаждению, о котором большинство женщин только мечтают…
Ивен уже вставляет ключ в замочную скважину… Она решилась взглянуть на Джека: о-о-о, и у нее такой же безумный вид?.. Скорее всего, в десять раз хуже… Так или иначе, если Ивен хоть краем глаза их увидит — быть беде! Входная дверь распахнулась — поздно, все поздно, теперь уж ничего не поделаешь!
— Джорджия! Я до…
Ивен осекся, подтвердив худшие ее опасения: конечно, он все понял — сразу понял, чему именно помешал. Сурово сдвинул брови, переводя взгляд с него на нее, с нее на него…
— Может, мне лучше выйти и вернуться попозже? — Ломающийся голос прозвучал резко и холодно, как завывающий за стенами дома ветер.
— В этом нет необходимости. — Джорджия как можно небрежнее провела по волосам. Руки так и чешутся одернуть джемпер, но нет, она этого не сделает. — Пожалуйста, закрой за собой дверь.
