Скоро люди начнут останавливать се на улице, чтобы сказать: «Ну ладно, Тесс, кто он?» Что она тогда будет делать? Игнорировать сплетни и слухи сравнительно легко, сохраняя видимость вежливости, но как отвечать на такие нескромные, поставленные в лоб вопросы?
Лето для нее будет долгим.
Во вторую неделю июня Тесс стояла в очереди в новом супермаркете Мэриголда с тележкой, наполненной ее обычным рационом полезных для здоровья продуктов — свежими овощами, макаронами, обезжиренным молоком и т.д. Она ждала, когда подойдет ее очередь, листая одну из брошюр, лежавших на полке вместе с жевательной резинкой и прочими мелочами, которые покупатели импульсивно добавляли в своим покупкам перед самой кассой. Брошюра была о снижении веса. И тут подкатила свою тележку и встала прямо за ней Нэнси Роузен.
— Выбрось ее, Тесс, — сказала она, увидев название книжки. — Ты все равно растолстеешь, тут уж ничего нельзя поделать, так что даже не обращай внимания на вес.
Тесс повернулась к своей рыжеволосой соседке и холодно взглянула на нее.
— Извини? — сказала она, надеясь, что ее холодность заставит разговорчивую особу держать свое мнение при себе.
Напрасно.
— Я сказала, — невозмутимо продолжила Нэнси, — что ты все равно растолстеешь, потому что ждешь ребенка и следить за весом бесполезно.
Тесс решила удовлетворить потребность женщины в болтовне.
— Моя диета не изменилась ни на йоту. С чего мне растолстеть?
Нэнси улыбнулась — Только с одного. С потребностей. Разве тебе еще ничего не захотелось?
— Нет, — ответила Тесс честно.
— Значит, у тебя еще впереди, — сказала Нэнси. — Когда я ждала Стефани, а потом Кристофера, — она взмахнула руками, — я семь месяцев сходила с ума по итальянскому мороженому и салями!
— Хорошо, значит, ты нуждалась в кальции и протеине, — прокомментировала Тесс.
— Да, и объем моих бедер был шире, чем Род-Айленд, — продолжала Нэнси. — Даже потеряв избыточный вес, мое тело все равно никогда уже не будет прежним. Так что можешь попрощаться и с маленькой грудью тоже, детка.
Тесс закатила глаза. Нэнси Роузен никогда не обладала ни чувством такта, ни элементарной вежливостью, но зато она никогда ни о ком не говорила плохо. Тесс уже успела понять одну вещь — женщинам, родившим детей, доставляло огромное удовольствие делиться с подругами историями о собственной беременности. И выражения «избыточный вес» и «растяжки» в их разговорах всегда произносились с гордостью.
— А растяжки! — добавила Нэнси. — О, Господи, ты и представить себе не можешь!
