Сунув руку в карман, я достал свой значок и показал ей.
Она побледнела как смерть.
— Коп! Проклятый коп! Я чувствовала, что мне сегодня не повезет!
— Оденься, — сказал я. — Потом поговорим.
Она взяла платье, надела через голову, застегнула «молнию»и разгладила ткань на теле.
— Сержант, — начала она. — Я…
— Лейтенант!
— Лейтенант! Тем хуже! Послушайте, лейтенант, давайте договоримся. Если я не в вашем вкусе, то, может, сто долларов вас заинтересуют? Сто долларов за то, чтобы забыть, что я была у вас. — У нее на лице блеснул свет надежды. — И, если вы не знаете города, я могла бы поводить вас по шикарным местам… за так!
— Незачем.
— Хорошо, — сказала она покорно. — Вы меня заберете? Кто вы, собственно? Из полиции нравов? У вас что, в Пайн-Сити недостаточно порока, что вы приехали за этим сюда?
— Я не из полиции нравов. Я из службы шерифа.
И Вэйл-Хейтс наш сектор. — Взяв бутылку, предложил:
— Выпьешь еще стаканчик?
— Ну да, — сказала она, разинув рот.
— Садись. Может, и есть средство все устроить.
Я наполнил стаканы и подошел к блондинке, сжавшейся в углу. Когда я протянул ей полный стакан, она упала в кресло с совершенно ошалелым видом.
— Закурим?
— Спасибо.
Она взяла сигарету дрожащей рукой. Я поднес огня.
— Что будет? — спросила она. — Вы арестуете меня или нет?
— Зависит от тебя, крошка Френки.
— Что это значит? — Она посмотрела мне в лицо, и губы ее скривились в понимающей улыбке. — Понятно! Вы меня отпускаете, но не просто так. Ладно, могу предложить сто пятьдесят, но больше у меня нет, правда, лейтенант!
В Вэйл-Хейтс, видимо, существует твердая такса подкупа. За сто пятьдесят — лейтенанта, за сто — сержанта. В таких условиях шериф должен стоить все триста пятьдесят.
— Слушай, Френки, последний раз говорю: мне не нужны твои деньги. И я не собираюсь делать турне по злачным местам. Я даже тебя не хочу. Меня интересуют только сведения. Понятно, нет? Ты скажешь все, что я хочу знать, и расстанемся по-хорошему.
Я подошел к столу и взял ее сумочку.
— Эй! — вскричала она встревоженно. — Это мое.
— Ясно, что не мое. Не люблю черного.
Я открыл сумочку и вытряхнул содержимое на стол.
Там была всякая ерунда, как у всех женщин, и пачка купюр. На вид немного больше, чем сто пятьдесят долларов. Мое внимание привлекла записная книжка. Пока я перелистывал ее, Френки внимательно наблюдала за мной. Имена, адреса, различные даты. Я насчитал в среднем по три записи в неделю, но иногда встречалось и семь, и восемь. Наиболее часто повторялось: «Пират», Джо «. Джо, конечно, бармен. Была также отметка на завтра:» Прием у Кауфмана. Платье вечернее «.
