Она забралась в постель и разочарованно натянула покрывало до самого носа. Если приходится выбирать: надеть ли затрапезную ночную хламиду или остаться совершенно голой, что ж, она лучше останется голой. Вот так!
По телу Джинджер пробежала нетерпеливая дрожь. Мартин задерживался, и она подумала, что, наверное, так же чувствовала себя в этой огромной постели какая-нибудь девственная невеста позапрошлого века, безумно влюбленная в собственного мужа, но немного опасающаяся предстоящей близости.
Между тем внизу, во дворе, Мартин рассеянно прогуливался между розовых кустов и выжидал: прошло полчаса, а затем еще полчаса. Дом был тих. После всего пережитого за день Джинджер должна уже спать глубоким сном.
Он поспешно поднялся к ней в комнату. Дверь оказалась полуприкрытой, так что он мог различать очертания женского тела на постели.
Джинджер показалась ему беззащитной, одинокой и несчастной.
Облизнув внезапно пересохшие губы, Мартин с явным усилием отвернулся и поспешил прочь от спальни, подальше от Джинджер. Завтра утром он может сказать, что это доктор запретил ему спать с ней, пока память не восстановится окончательно.
Два часа Мартин бродил по городу, но потом, измученный мыслями и изнуренный физически, он вернулся в дом на холме. Внезапно приняв решение, Мартин поднялся в спальню к Джинджер, разделся и лег в постель.
Джинджер проснулась неожиданно. Сердце отбивало частую дробь, и сама она дрожала. Во сне на нее накатил ужас, но, что именно ее испугало, она не помнила. Голова немного болела, но к такой боли можно привыкнуть…
Не успела Джинджер отойти от кошмара, как другой, более жуткий страх овладел ей. Что, если она никогда не восстановит память? Что, если?..
— Марти, Марти… — Она беспокойно метнулась к другому краю кровати, только чтобы удостовериться, что Мартин рядом.
Взволнованная до предела, Джинджер принялась отчаянно шарить в темноте по простыне, но тут раздалось громкое возмущенное «мяу», и она услышала грузный шлепок, когда ее котяра плюхнулся на пол и пулей бросился вон из спальни.
— Наполеон! Плутишка! — позвала она кота. Наполеону категорически запрещалось спать в постели, но как всякий порядочный кот он упорно игнорировал запрет. Чтобы найти перепуганного кота, пришлось зажечь ночник на прикроватном столике. И тогда от души отлегло.
Мартин лежал в постели, на самом краешке, и спал как убитый. Бедный, он, наверное, так устал! А она чуть было не разбудила его. Она подобралась к нему и обняла.
