Эмили заметила быстрый взгляд, скользнувший по ее ногам и то, как вздрагивают ноздри Тони. Она готова была сквозь землю провалиться. Запинаясь, пробормотала слова благодарности и отдернула руку. Плотно сжатые губы и прищуренные глаза мужчины свидетельствовали о невыразимом презрении.
Вечно он застает ее врасплох в самом неприглядном виде! “Приятное”, должно быть, впечатление сложилось у него: распущенная, наглая девица, которая напропалую флиртует с кем попало и вдобавок корчит из себя деловую даму. А сладострастный запах духов как нельзя лучше соответствует имиджу обольстительницы.
Эмили полагала, что улавливает ход его мыслей. Выбор парфюма многое говорит о женщине; сдержанный, изысканный аромат выдает ту, которая, в отличие от мисс Ормонд, бережет свое достоинство…
Эмили с робкой надеждой снова взглянула в зеркало, но на этот раз ее опасения оправдались. Она покраснела до корней волос, на щеках — бордовые пятна, огромные васильковые глаза кажутся почти черными из-за расширенных зрачков. А губы ярко-алые, распухшие… как от поцелуя.
Эмили в сердцах отвернулась, еле сдерживая подступившие к горлу рыдания и, только когда укрылась в машине и подняла затемненные стекла, дала волю слезам. Это из-за Уильяма Бэдфорда, наивно пыталась уверить себя Эмили, он не проявил ни капли энтузиазма и не станет со мной связываться. Тони здесь ни при чем, конечно нет. Он немножко расстроил меня, но слезы застилают мне глаза не из-за этого.
Впрочем, не его осуждение ранит больнее всего. Сталкиваясь с Тони лицом к лицу, Эмили всякий раз вспоминала события многолетней давности и жестокие, обидные слова, которые он ей наговорил. Несомненно, все эти годы Тони видел за изменившейся внешней оболочкой ту же девочку, одурманенную алкоголем и “любовью”, и сбрасывал со счетов своего кузена, который подпоил Эмили, приволок в спальню родителей и одержал “триумфальную” победу — соблазнил принцессу-недотрогу. Еще бы, ведь, по версии Гарри, девчонка сама напросилась, почти силком затащила его в постель и прямо-таки на коленях упрашивала доставить ей наслаждение. А Эмили, подавленная, униженная морально и физически, ни звука не вымолвила в свою защиту.
Гарри изрядно напился и толком ничего не помнил, и потому не разболтал всей округе о своем “подвиге”. Таким образом, Тони и Эмили поделили тайну на двоих, причем истинное положение вещей было известно только ей. Тони же считал, что она затесалась в компанию подростков, сексуально озабоченных и бездумно экспериментирующих со спиртными напитками. Он разозлился на Гарри, что тот воспользовался отсутствием родителей и, не предупредив брата, устроил вечеринку, да еще развлекался здесь с подружкой. Но Эмили почувствовала, что у Тони отвращение к ней пересиливает досаду на беспутного Гарри.
