— Оставайся здесь, — сказал он, внеся ее в спальню и опустив на постель. — А я пойду принесу тебе чего-нибудь выпить.
Она страшно замерзла. Нет, не просто замерзла, ей казалось, что она буквально заледенела. Чего ей хотелось, так это сесть в горячую ванну, и чем горячей, тем лучше.
Пошатываясь, она добралась до ванной, включила горячую воду, почти бесчувственными пальцами стащила с себя платье.
— Джейми!
От звука его голоса она вздрогнула. Да, он ведь сказач, что вернется, она и забыла. А теперь слишком поздно опять натягивать платье, так что, когда он открывал дверь ванной, она стремительно плюхнулась в воду.
— Что, черт возьми, ты тут делаешь?
— Принимаю ванну, — сердито ответила она. — Разве не видишь?
Невероятно, но он и не думал выходить.
— Ну что ж, принимай ванну. Принимай.
Принимай? А он будет торчать здесь?
— Да что?.. Какого?..
Джейми задохнулась от возмущения, когда он вытащил ее из воды, бесцеремонно стащил с нее трусики и оба чулка и снова отпустил, так что она опять плюхнулась в горячую воду.
— А теперь выметайся! — раздраженно бросила она, совершенно выведенная из себя его наглым поведением.
— Нет уж. Ты в таком состоянии, что, стоит мне повернуться к тебе спиной, ты наверняка утонешь.
— А неплохая идея, — ехидно проговорила Джейми. — По крайней мере не придется выходить за тебя замуж… Джейк!.. Джейк, что ты делаешь?
Все ее ехидство мигом пропало, голос сорвался, когда она увидела, что он сбросил смокинг и закатал рукава рубашки. Руки у него были мускулистые и смуглые, так что один вид их страшно возбудил ее. Он — она и охнуть не успела — склонился над ванной и начал массировать ее колени, потом голени и ступни. Ощущение было не из приятных, холод будто возвратился в занемевшие ноги, и это причиняло сильную боль. Но она, закрыв глаза и глотая слезы, комом застревающие в горле, воздержалась от криков и стонов.
— И поделом ему, такому глупому созданию, которое ходит босиком по глубокому снегу, — сочувственно проговорил Джейк.
Она подняла глаза, мигом забыв и боль, и обиды.
— А кто виноват? Ведь не я отказалась от превосходного, теплого и сухого гостиничного номера, чтобы помчаться в ночь, в непогоду и загнать машину в сугроб.
— Ну конечно, не ты. А кто говорит, что ты? Шелковистая мягкость его голоса успокоила ее. И вдруг она осознала, что в жару перепалки совершенно забыла о своей наготе, отчего щеки ее тотчас вспыхнули жарким румянцем.
— Любопытно, — медленно произнес Джейк, внимательно осматривая ее пылающее лицо. — Кто бы мог подумать, что женщина в твоем возрасте и с твоим богатым жизненным опытом способна еще краснеть. А что было бы в гостиничном номере, — продолжал он рассуждать, не обращая внимания на разгневанный взгляд, который она в него вперила, — если даже такие пустяки, как нагота, выводят тебя из равновесия…
