— Да ты в самом деле начинаешь меня раздражать.
— Не я написал этот сценарий. Ты вляпался по собственной инициативе. И скажу тебе еще одно: выбраться будет нелегко. Я тебе обещаю. Ребята вроде Сегуры и Мерфи всего лишь функционеры для более крупных фигур. Но вот тебе еще один вопрос, мистер Чистюля. О чем ты думал, когда чистил свои пушки у себя на палубе? Как разнесешь на кусочки Боба-Буффало но всему дому?
— У меня есть большая надежда, что я еще успею на пятый забег.
— Я отвезу тебя обратно.
— Не стоит беспокоиться. В городе действует служба «Желтое такси».
— Вот возьми визитную карточку. Здесь телефон моего мотеля.
— А вот мой еще не работает. Увидимся, — сказал я и вышел со двора на Луизиана-авеню.
Несколько чернокожих ребят пронеслись мимо меня на роликах. В вышине, над могучими дубами, вспыхнула молния.
Я позвонил Энни с автомата, чтобы спасти хоть остаток вечера, но дома никого не оказалось. Начался дождь, и я простоял полчаса под дырявым навесом в ожидании заказанного такси. И я пообещал себе впредь не поддаваться на приглашения федеральных служащих.
* * *
Но, как сказал Фицпатрик, я действительно писал собственный сценарий, и на следующее утро продолжил это занятие. Только теперь в нем обнаружились некоторые печальные последствия, которые заставили меня засомневаться — неужто во мне еще жив разрушительный инкуб[17] старого алкоголика.
Я начал поиски Бобби Джо Старкуэзера. Знал я о нем не так уж много, но такие, как он, имели обыкновение появляться в определенных местах. Я посетил парочку тиров, несколько баров, ведущих нелегальный бизнес, где собирались байкеры, секс-шопы и один военный магазин, появившийся на потребу тем, кто получал удовольствие от бесчисленных планов выживания в мире, который превратится в пустыню после третьей мировой войны. Но так ничего и не нашел.
Потом в обеденный перерыв, когда мы с Клитом ели пиццу, сидя на лавочке на Джексон-сквер, я задумался, почему я погнался за неведомым Бобби Джо Старкуэзером, в то время как мог дотянуться до более важной птицы. Мы сидели в тени мимозы, а собор Святого Людовика и площадь были залиты солнечным светом. Клит весь вспотел, пока ел пиццу, и вымазался соусом. Он без всякого выражения смотрел на уличных художников, сидевших на аллее Пиратов.
— Что у тебя есть на данный момент на того поджигателя? — спросил я.
— Не так уж много. Что мне сделать со своей растреклятой женушкой! Вот слушай. Она буквально вчера отправила чек на шестьсот долларов буддийскому монаху в Колорадо. Я попытался заморозить перевод, но он уже ушел. Она этому мужику уже тысячи перевела. Но когда я заговариваю об этом, она твердит, что я пьян.
