— Мисс Вестон, ради бога, успокойтесь!.. Мы не затем пришли сюда, чтоб ссориться!.. Позвольте вас спросить — вы помните текст завещания своего брата?
— Ну да! Конечно! Слово в слово!
— Вот как? Тогда вы наверняка помните и тот небольшой пункт, что касался его киберов…
— Что за вопрос? Они стали моими!
— …а именно киборгов Файри и Санни? Я зачитаю… вот, пожалуйста. — Доран взял со стола листок. — «Я их отпускаю, пусть идут куда хотят. У них нет больше хозяина, они свободны». Вы ЭТО помните?
— Дурь собачья! — не сморгнула глазом Сандра. — У него было не в порядке с головой, вот он и настрочил черт знает что. Как это может быть — чтоб киборг без хозяина?..
— Если вы утверждаете, что Джозеф Вестон был невменяем…
— Ээээ, нет, я этого не говорила! Я сказала — это место в завещании не по закону! Джо не соображал в тонкости — может их отпускать или не может.
— Какой любопытный прецедент! — Луис Ромберг так неожиданно порозовел, словно дух Хлипа надавал ему пощечин. — Выходит, мисс Вестон, Джозеф произвел отчуждение части имущества, выключив его из наследства. Он был вправе это сделать — точно так же, как любой из нас может объявить часть своей собственности бесхозной… Полагаю, процесс против Хармона вы проиграете. С треском. Примите мои соболезнования…
— Идите все в задницу! — взвилась Сандра, чувствуя, что ее выставляют на посмешище. И почему Сандре так не везло с публичными речами? Собственно, ей повезло раз в жизни — родиться сестрой Хлипа.
— Это ты нас в гости приглашаешь?! — покатывался Канк; еще немного — и он от смеха вывалился бы из кресла. — Э, шлюха! Как тебя Хлип швырнул, а?! Плашмя! И рылом по полу!.. Хлип, ты меня слышишь?!! — заорал он в потолок. — Браток, я угорел! Спасибо!!
— Щас я тебя угорю! — пронзительно вскрикнула Сандра, кидаясь на Канка, будто это он надоумил Хлипа вписать такую глупость в завещание. Но Канк был наготове — выдернув руку с коробкой из-под стола, он выбросил ее навстречу Сандре.
Сандра замерла на миг, потом побагровела и начала раздуваться, словно собиралась лопнуть, как в фильме ужасов; она запрыгала на месте, вереща, дико приплясывая и срывая ожерелья, обдирая себя и стряхивая что-то с кожи. Зоркий и чуткий на такие зрелищные сцены Волк Негели взял ее крупно в кадр — и Город увидел, что по Сандре бегают шуршавчики и клешехвостые многоножки, гнусные и отвратительные твари. Часть их рассеялась по столу — и загар Гельвеции сменился обморочной белизной, а Рамакришна явственно позеленел; Эмбер, на которую тоже случайно попало, с визгом вспрыгнула на стол, задрав юбку и тем самым предъявив на обозрение централов свои трусики. Но такого выжигу, как Луис Ромберг, трудно было чем-нибудь смутить — он хладнокровно прижал согнутый указательный палец большим и щелчком отправил подбежавшую пакость куда подальше.
