— Так больше продолжаться не может, — говорил Гаст, переместив содержимое трех тарелок в одну. Вилкой он пренебрегал за ненадобностью. — Я точно свихнусь — днем работать, а ночью спать под установкой! Мне кажется, что это зомбизатор; у меня в памяти дыры появились. Сегодня утром встаю и думаю: «Кто я и как меня зовут?» Я не моргаю, а паутину с глаз сдираю, будто мне веки склеили; в голове не мозги, а гель, мысли плывут медленно, медленно — я и не дождался, когда пару слов додумаю. Если я сейчас за стенд сяду, стану точно как Пальмер, Три Закона три дня тестировать. Его таким занудой в этом центре сделали, я почуял. Если и дальше так пойдет — ноги моей здесь не будет. Они из меня дурака сделать хотят.
— Это они процессы мозга к норме приводят, — ответил Хиллари, жуя зеленую веточку и пытаясь понять ее вкус, — обычные люди, Гаст, всегда так думают.
— Тогда я хочу умереть ненормальным. Я таким всю жизнь прожил и привык к своему состоянию; пусть они не переставляют мебель в моей черепушке. Вот теперь я понимаю, что чувствуют киборги на стенде! Если бы не Первый Закон, они давно бы взбунтовались.
— Я что-нибудь придумаю, — обронил Хиллари. У него уже были наметки одной строго научной авантюры.
Только плохие начальники стягивают всю работу на себя, а потом разрываются между семью делами и жалуются на нехватку времени. Хорошие начальники заставляют работать других. Но как вернуть в строй киборга с изменяющейся памятью, когда старая программа проступает, как переводная картинка, как древние записи на манускрипте под рукой реставратора, превращая киборга в новую личность, в мозгу которой идет борьба, вызывая сомнения, колебания, удлиняя время принятия решений, искажая мотивации и поступки?.. Чайка, легкая в работе и общении, теперь напоминала человека, больного прогрессирующим параличом: она шла, неуверенно ставя ноги, нагнув голову и растопырив локти, а отвечала на вопрос, предварительно подумав с полминуты. Заново тестировать и переписывать? Адская по кропотливости работа в предельно сжатые сроки — Хиллари начинало мутить при одной мысли об этом. И он решил возложить эту работу на саму Чайку. «Если мозг киборга стремится сохранить себя как единое целое и это даже вызывает отрицательное отношение к стендовой проверке, — рассудил Хиллари, — так пусть мозг Чайки стремится к сохранению своего нового полного статуса, отторгая и подавляя всплывающие куски старой программы. Воля у киборгов — крепче некуда, а их целеустремленности позавидовать можно. Надо лишь запустить механизм чистки, желательно по максимуму — по Первому Закону!»
