— Вы всегда можете оказать сопротивление, — возразил я. — Ударить его по голове лампой или чем-нибудь еще.
— Только не Керка. Насилие — это его специальность. — Внезапно она вздрогнула. — Может, переменим тему?
— Хорошо, — согласился я. — Далеко ли отсюда до жилища Кронина?
— Думаю, около мили. Если только я свернула в нужном месте.
— Я всегда думал, что в Мексике великолепно в это время года, — мрачно заметил я. — Вы будете неотразима в сомбреро.
— Замолчите! — Она резко повернула направо, и мы начали карабкаться вверх по склону холма. — Дом находится на самой вершине.
Внезапно я почувствовал, что близок к помешательству.
— Вы не знаете, не принадлежал ли когда-то этот дом одному парню, которого звали Ли Рэнд? Он в свое время снимался в вестернах и был настоящей звездой.
— Эй, а ведь это правда! — Мери была поражена. — Я помню, как Пит рассказывал нам, что этот дом пару лет пустовал, прежде чем он приобрел его. Там произошла какая-то трагедия или что-то в этом роде...
— Рэнд обнаружил, что его сын убил девушку, которая могла оказаться его, Рэнда, дочерью, — сказал я. — Поэтому он убил сына, а потом и себя.
Мери содрогнулась.
— Звучит ужасно! Откуда вам это известно, Рик?
— Я был там в то время, — чистосердечно признался я.
Мы проехали последний поворот и очутились прямо перед широко распахнутыми красивыми коваными железными воротами. Пока мы ехали по извилистой дороге к дому, лучи фар разрезали темноту, и я заметил, что когда-то тщательно возделываемые владения превратились в непроходимые джунгли.
— Выглядит так, будто здесь никто не живет, — тихо произнесла Мери. — Я не вижу в доме света.
— Думаю, что самый простой способ выяснить — это позвонить в дверь, — блеснул я сообразительностью.
Мы поднялись по каменным ступеням к массивной бронзовой входной двери, и я нажал кнопку звонка. После того как я проделал эту процедуру несколько раз, над крыльцом зажегся свет.
— Мы делаем прогресс, — сказал я.
— Я бы хотела оказаться сейчас в Лос-Анджелесе, — заявила Мери. — И плевать на Керка Малвени!
Тяжелая бронзовая дверь отворилась, и на пороге возник пожилой дворецкий. На какое-то мгновение наше внимание было приковано к голому черепу, обтянутому тонкой, желтой, похожей на сморщенный пергамент, кожей. Стоявшая рядом со мной Мери вздрогнула и впилась пальцами мне в руку.
— Добрый вечер, — глухо прошептала эта развалина. В моей памяти что-то щелкнуло.
— Тэптоу? — догадался я.
С риском для жизни наклонив голову, еле державшуюся на тощей шее, он заморгал своими слезящимися голубыми глазками.
